Процион

Расстояние от входа до столика, за которым сидели Ян и Мари невелико, но она успела рассмотреть незнакомцев, которые, даже не осмотрев обширный зал, прямиком направились к ним.

Сердце сжалось, потом учащенно стукнуло.

Уверенная походка. Равнодушно-брезгливое выражение лиц. Ни тени волнения. Люди ли?

Мари, пусть не покажется странным, любила жизнь, но не страшилась смерти. Каждое утро она, просыпаясь, думала: еще один день. Загадывать дальше не приходилось, ибо там, где лежали ее пути, один неосторожный шаг мог обернуться вечным покоем.

Ложась спать, расставляя ловушки, она закрывала глаза и думала:

Еще одна ночь…

За ней охотились. И любая ночь могла стать последней.

Со временем чувство обостренной опасности притупилось, стало будничным и привычным, причиняя ровно столько же неудобств, как стесняющий движения старый костюм биологической защиты.

Шаг…

У одного глаза серые у второго карие. Оба смотрят не на нее – их взгляды уперлись в затылок Яну.

Еще один шаг.

Под тканью дорогих костюмов взгляд не улавливает характерных признаков оружия.

Браслет все сильнее покалывает запястье. Каждый разряд микротоков означает один отслеженный бортовым компьютером "Акцепта" сигнал, соответствующий эталону вооруженного человека.

Мари случайно нашла эту программу и долго не могла понять, как она действует. Потом, когда разобралась, включила ее в собственную систему контроля безопасности, одновременно пополнив и без того длинный список загадок.

Кто и зачем создал компактный, отлаженный комплекс мониторинга, распознающий не просто вооруженного человека, а в добавок оценивающий его поведение: позу, дистанцию до объекта охраны, и десятки иных нюансов, позволяющих отсеять ложные сигналы, не поднимая напрасных тревог…

Будь в распоряжении Мари портативный компьютер, она смогла бы увидеть точную диспозицию блокировавших ресторан бойцов, но при ней по понятным причинам оказался только браслет, который покалывал кожу так часто, что надежда на чудо таяла как дым…

Ян сидел не шелохнувшись.

Двое незнакомцев остановились за его спиной.

Мари даже не порывалась бежать, она лишь сделал вид, что поправляет платье.

– Капитан Ковальский? – Левая рука цепко, сильно сжала плечо Яна, в то время как правая неуловимым движением выхватила оружие. – Вы арестованы.

Мари одернула платье, фиксируя взглядом происходящее.

Лицо Яна приобрело землистый оттенок.

Его глаза смотрели на Мари, взгляд был печальным, потерянным, он словно прощался с ней… навеки.

– Все в порядке, мэм. Мы вынуждены забрать вашего спутника. Ни о чем не беспокойтесь.

Не человек.

До этого в городе Мари не встречала андроидов, которых по внешним признакам невозможно отличить от людей.

Но все когда-то происходит впервые. Однажды она видела подобных существ, но то происходило в "запретке".

Голос. Глаза. Жесты. Слишком правильное построение фраз, отсутствие интонаций… и как наглядное сравнение, – взгляд Яна, отчаявшийся, безмерно усталый, человечный, до непроизвольного спазма в груди.

Они пришли не за ней.

Ян медленно покачал головой.

Не дергайся Мари. Ты ничего не изменишь. – Вот что говорили его глаза.

Он устал. Устал жить, потеряв смысл, цель, сам не веря собственным доводам о справедливости каждодневных деяний.

Ян так нельзя. Ты…

Мари не ожидала, что чувство, оставшееся где-то в глубинах памяти, вдруг рванется на волю, будто раненная птица, решившая либо погибнуть, либо сломать прутья клетки.

На ее глаза внезапно навернулись слезы.

Инстинкты. Извечная борьба души и рассудка, когда ситуация вдруг идет в разрез с чувством самосохранения, и разум тонет…

– Я думаю мне лучше уйти.

– Мы вас не задерживаем.

В глазах Яна медленно таяла угасающая искра надежды.

Он как безумец в глубине души надеялся… на что? На чудо?

Нет, она все делала правильно. Нет смысла погибать. У нее есть смысл жить, он же потерял его, утопил в кровавых буднях…

Злое и сладкое слово жизнь.

Почему в такие секунды обыденные вещи становятся особенно острыми, желанными, – дышать, мыслить видеть, осязать…

Мари уходила.

Звук ее тонких каблучков тонул в ковровом покрытии пола… и тем отчетливее неожиданнее ударили два сухих выстрела и, вторя им, звонко отозвался прошибаемый пулями металлокерамический сплав.

Ковальский резко обернулся, вскакивая, выворачиваясь из-под судорожно рвущих одежду пальцев, он успел увидеть глаза дройда, которые уже потускнели, став похожими на мутное стекло…

Машины.

По нервам ударил истошный женский визг, полупустой зал на секунду замер, и тут же наполнился движением – посетители вскакивали со своих мест, Мари все еще стояла спиной к входу, фиксируя взглядом падение двух искусственных тел, а двери уже начали открываться…

Мгновенья.

Ян вырвал оружие из скрюченных пальцев дройда, ладонь ощутила холод рукоятки, обостренное восприятие впитывало блаженное ощущение веса – в руку лег привычный надежный АПС [2], и мир изменился, меняя краски…

– Пригнись!