Процедура: исполнение смертных приговоров в 1920-1930-х годах

Когда же начали идти на приговора арестованные без денег (т.к. был введён порядок, что деньги отбирались при аресте), то, по распоряжению Янковича, а впоследствии начальника горотдела [Б. П.] Болдина, с санкции бывшего начальника УНКВД [П. А.] Коркина, договорились, что каждому этапируемому с тюрьмы в Горотдел выдавалось на руки по 3 рубля, якобы для питания на этапе, но в действительности эти деньги за незначительным исключением никогда на них не расходовались, а под видом приобретения для них продуктов отбирались, приводились приговоры в исполнение, а за­тем с участием Янковича, меня, Мащенко, Савичева, Сабанского, Новикова (работника гаража) устраивалась выпивка и ужин в той же комнате, где приводились приговора. ...Снятая одежда с расстре­лянных шла в кладовую. Разновременно при Янковиче раздавались вещи осужденных Савичеву, Хлебникову (бухгалтеру ГО), мне, Сабанскому и Мащенко. Наибольшее количество отправлялось на квартиру Янковичу... Наглость Янковича доходила до того, что, ког­да расстреляли одного инженера с завода № 29, то присутствую­щий тут же Янкович велел снять с него костюм и пальто и отнести к нему в кабинет, что и было сделано»86.

В феврале 1939 г. под судом трибунала оказались работники внутренней тюрьмы УНКВД по Харьковской области: начальник тюрьмы В. П. Кашин, помощники коменданта П. С. Таран и П. П. Топунов, надзиратели И. П. Рудь, С. А. Руденко и Г. П. Пушкарёв. Су­дом было установлено, что они на протяжении четырёх месяцев в 1937–1938 гг. отбирали деньги у смертников, сопровождая гра­бежи избиениями. Мало того, мародёры выбивали у расстрелян­ных золотые зубы, а различные вещи своих жертв продавали на рынке. Выбор у них был изобильный: в подвале тюрьмы Харьков­ского УНКВД только с 9 августа 1937 по 11 марта 1938 г. были рас­стреляны 6.865 человек. Первоначально Кашин и Руденко были осуждены к высшей мере, но военная коллегия Верховного Суда СССР заменила им расстрел на 10 лет заключения; Таран и Рудь от­делались 5 годами лагерей, Пушкарёв — 2,5 годами исправительных работ, а Топунов — условным наказанием87.

В январе 1941 г. военным трибуналом войск НКВД Киевского во­енного округа была осуждена группа работников — исполнителей приговоров — Уманского РО НКВД, которые в конце 1937 г. зани­мались мародёрством. Глава группы палачей С. Абрамович и под­чинённые ему Г. Петров, Л. Щербина, Н. Зудин и другие снимали с осуждённых к расстрелу одежду и отбирали деньги. Абрамович основную часть денег оставлял себе, а остальными делился с рядо­выми исполнителями. Всего у расстрелянных было похищено 42 тыс. руб.88

«Применение извращённых методов...»

Откровенный садизм практиковался очень многими расстрельщиками во всех регионах СССР. Один из бериевских подчинённых К. Савицкий в 1953 г. утверждал: «К тем арестованным, которые давали признательные показания, меры физического воздействия в процессе следствия не применялись. Но при приведении пригово­ров в исполнение их обязательно избивали по указанию Берия, ко­торый говорил: „Прежде чем вести их на тот свет, набейте им мор­ду"». Очевидец расстрелов в Тбилиси эпохи «Большого террора» показал в 1954 г.: «Жуткие сцены разыгрывались непосредственно на месте расстрелов. Кримян, Хазан, Савицкий, Парамонов, Алсаян, Кобулов... как цепные псы набрасывались на совершенно бес­помощных, связанных верёвками людей, и нещадно избивали их ру­коятками от пистолетов»89.

Аналогично вели себя украинские чекисты. Сотрудник Запо­рожского горотдела НКВД УССР Г. Я. Доров–Пионтошко в 1939 г.

поведал о таких преступлениях своего начальства: «Одновременно хочу остановиться на той практике, которая была введена Болдиным при выполнении приговоров. Болдин и сотрудник Горотдела Гонтаренко перед приведением приговора в исполнение вызывали арестованных и, под видом начала снова их допроса, зверски изби­вали палками и специальной резиной. Это инсценировалось вопро­сами: „Признаешь ли себя виновным?" и били до тех пор, пока осуждённый не заявлял, что он виноват, после чего приводили при­говор в исполнение. При этом всегда присутствовал вахтёр Мащен­ко, мне же часто почти силой приходилось уводить осуждённого, а часто после побоев уносить».

Как отмечает украинский историк В. А. Золотарёв, с исключи­тельной жестокостью издевались над смертниками харьковские чекисты. Следователь П. Т. Павлюк специально обратился к на­чальнику УНКВД по Харьковской области Л. И. Рейхману с прось­бой разрешить избить осуждённого к ВМН «резидента польской разведки» Желиховского с целью «получения показаний о всей его вражеской деятельности». Получив разрешение, Павлюк бил Же­лиховского, пока тот не умер.