Процедура: исполнение смертных приговоров в 1920-1930-х годах

Практика небрежного отношения к процедуре захоронения характерна для всех двадцатых годов, поскольку надлежащее ис­полнение инструкций требовало конвойной команды, заблаговре­менного рытья могилы где–то в глуши, что было зимой не так про­сто. Поэтому в Новониколаевске–Новосибирске и в 1923 г., и во второй половине 20–х годов практиковалось сбрасывание трупов расстрелянных в Обь. Зимой осуждённых, не мудрствуя лукаво, казнили прямо в общественной теплушке для полоскания белья посреди Оби, после чего труп спускали в прорубь. Делалось это ночью, когда полоскать бельё в проруби никому из обывателей не пришло бы в голову. Потом в избушке прибирали — до следующе­го раза.

Вот акт от 4 марта 1926 г. о расстреле двухуголовников, подпи­санный комендантом Сибкрайсуда Мерсяповым и членом крайсуда Соколовым, которые отметили (орфография сохранена — А. Г.), что «расстрел ученён вполне правельно и без каких бы то не было форм мучения, а именно: Булгакову сделано 3 выстрела из нагана в затылок и Констанову один. Трупы обоих спущены в прорубь ре­ки Оби в теплушке для полоскания белья, где и приводился самый приговор в исполнение; от приведения приговора в исполнение при­знаков и следов в... теплушке не осталось».

Обыденность такой практики подтверждал член Сибкрайсуда А. 3. Суслов в информации о том, что труп расстрелянного 14 де­кабря 1926 г. в Новосибирске Ивана Голендухина «спущен под лёд реки Оби»54. В Новосибирске в течение двадцатых и тридцатых годов местом тайных казней также была Берёзовая роща на окраине, где располагалось большое кладбище. Еще в 1934 г. его возможности для захоронения казнённых не были исчерпаны. Десятки тысяч рас­стрелянных в столице Сибири в 1 937– 1938 гг. вероятно нашли моги­лу в нескольких местах. Они секретны до сих пор. В других крупных городах такие массовые захоронения обнаружены: Бутово и Ком­мунарка в окрестностях Москвы, Левашовская пустошь под Петер­бургом, Быковня под Киевом, Куропаты под Минском...

Таким образом, в течение 1920–х годов процедура исполнения смертных приговоров обрела свои постоянные черты: секретность исполнения и захоронения, определённая вольность в трактовке ин­струкций (сбрасывание трупов в реки, частое игнорирование про­курорского и врачебного надзора). После массовых казней начала двадцатых наблюдался сравнительно мягкий период, прерванный многими сотнями расстрелов в ряде регионов во время кампании борьбы с бандитизмом. У осуждённых обычно была возможность апелляции на судебный приговор, со стороны московских властей наблюдались частые случаи отмены смертной казни и помилований.

«Окольным путём... в расход не должны пускаться»

Конец двадцатых — начало тридцатых годов были ознаменованы созданием внесудебных троек при полпредствах ОГПУ в регионах, расстрелявших в период до 1934 г. десятки тысяч людей. Огромный приток раскулаченных крестьян в Сибирь позволил в ряде случаев предельно радикально решить вопрос с тем, куда девать часть «ку­лаков». Слухи о том, что несколько барж с ссыльными были просто где–то затоплены, имеют под собой основу (основательность их подтверждается и в новейшей монографии С. А. Красильникова «Серп и Молох»), В октябре 1943 г. начальник Александровского райотдела Нарымского окротдела НКВД И. В. Тарсуков (занимав­ший в начале 30–х рядовые должности в Бердском и Новосибирском райотделах ОГПУ), по сообщению секретаря тамошнего райкома ВКП(б) Кузьмина, во время плавания на пароходе из Новосибирска в Нарым почти сутки пьянствовал, избивал жену, дрался и кричал по адресу пассажиров–«трудпоселенцев»: «Я их баржами топил!»55.

Массовые казни начались сразу после атаки на крестьянство. Уже в начале 1930 г. расстрельный конвейер работал на полных оборотах — комендатура полпредства ОГПУ Сибкрая приступила к физическому истреблению осуждённых тройкой «кулаков». Предписания на расстрел подписывал непосредственно полпред. В число палачей обычно включали рядовых оперработников. За раз команда из трёх исполнителей расстреливала до 20–25 человек. 59 крестьян–«повстанцев» Коченёвского района Новосибирского округа в марте 1930 г. в три приёма расстреливал дежурный комен­дант полпредства ОГПУ М. П. Рачков, ему ассистировали начальник отделения учётно–осведомительного отдела А. Р. Данченко, опер­работники секретного и транспортного отделов. Всего за 1930 г. си­бирские чекисты расстреляли около 5 тыс. осуждённых тройкой56.

Подобные массовые расстрелы производились тогда же и в дру­гих регионах страны. Старший уполномоченный экономотделения