Прототип 2.0 | Часть III

Руби забавно надула губки, напоминая свою мать во времена первых свиданий и капризов. Азур невольно рассмеялся и щёлкнул дочь по носу. Аккуратно и нежно, помня хрупкость обличия.

— Не расстраивайся, малышка! Доктор, всё же, долго живёт в этом мире. Тебе позволительно знать меньше, чем он. Но и ты права, безусловно. Изначальные не могут показывать слабость при младших.

Повисло короткое мгновение тишины. Азур подбирал слова, Руби сидела, удобно облокотившись на кончик хвоста и ждала, затаив дыхание. Дочь редко позволяла себе что-то спрашивать. Помня о том, как важно терпение, она всегда дожидалась, когда Азур сам решит научить чему-то новому или рассказать нечто важное. Всегда, но не сейчас.

— Что же, в ответе на твой вопрос нет особого секрета. Как ты сама знаешь, — по алым глазам Азура скользнула тень гнева, — ближний поток отказался явить свою милость нашей расе. Лишь кровавый род способен управлять течением. Мы многие эпохи вынуждены были считать их равными. Признавать Изначальными. Но смотри — всего пара столетий работы, и сила «изначальных» воскрешена в самой младшей и бесполезной из рас. Этот детёныш, Сато Юки, станет проводником. Нам не нужно много: достаточно поднять поток везде, где я скажу. Заложить в него верные догмы и решения. Ты помнишь, за что все младшие — все без исключения — боялись и ненавидели кровавый род?

— Помню, отец, — Руби с готовностью кивнула и отчеканила так, будто Азур читал эту лекцию вчера, а не века назад: — Власть ближнего потока даёт власть над помыслами и душой. Достаточно лишь капли крови любого из расы, чтобы подчинить её всю.

— Вот видишь? А наше маленькое дрессированное воинство под землёй — прекрасные приёмники, антенны и излучатели. Пусть они не могут управлять потоком, их тела знакомы с его силой. Дальше ты всё легко можешь понять сама. Сотня-другая лет, и мы создадим мир, который не смогли создать наши собратья. Им мешала трусость. Кровавому роду досталась сила, которой он не смог распорядиться как должно.

— Я понимаю, отец, но… В своих докладах Валентин пишет, что два-ноль пока своенравен, он не поддерживает Ассоциацию. Что нам делать, если он откажется?

Азур разочарованно рыкнул и стряхнул дочь вниз. Руби замерла в низком поклоне, всем видом показывая, что поняла ошибку и готова принять наказание.

— Не заставляй меня повторять, дочь. Мы — Изначальные. Мы не договариваемся с младшими, мы приказываем! Это Валентин сколько угодно может играть в свою «психологию», моего же слова достаточно, чтобы любой подчинился в точности. Глупые мысли в твоей голове разочаровывают меня. Я подумаю, что с этим сделать. Позже. Сейчас ты должна вернуться, открыть мой сейф. На верхней полке ты найдёшь пакет из красного бархата. Под ним — полную инструкцию для тебя с координатами нового разлома. Откроешь сама, ты уже прекрасно справляешься с контролем потока. Всё остальное выполнишь в точности. И запомни, я не буду больше терпеть подобных вопросов. Не вздумай заразить ими Бера.

— Да, отец.

Руби ещё раз поклонилась, дождалась, когда Азур исчезнет на другом берегу Реки, и проснулась. Ей предстояло много работы.

Глава 76

Ржавый кабинет, конечно, никак не изменился. Юки пришёл как обычно ровно ко времени, ему как обычно вежливо улыбнулась секретарь, открылась дверь и за ней — как обычно — встретил ржавый человек с фальшивой ржавой улыбкой.

Было в этом что-то тошнотворное.

После всего пережитого Юки буквально воротило от Ассоциации, он не хотел вспоминать роль проходчика, не хотел думать о своих недавних успехах и досадной славе. Такси подвезло Юки к главным воротам. Дальше весь путь через обустроенную территорию, через двери и холл, по коридору показался адом. Взгляды — прямые и в спину — шепотки за спиной, удивление, восторг. Юки с досадой думал, что ему стоит купить свободную толстовку с капюшоном и солнечные очки.

К счастью, на последний этаж главного здания, где располагался кабинет Аткинсона и переговорная, можно было попасть только по специальному пропуску. Здесь не было вечной толпы, и Юки смог вдохнуть свободней.

И всё же, что-то в знакомой ржавчине изменилось. Юки чувствовал, что за маской вежливости в этот раз прячется не то злоба, не то досада, не то всё вместе. Мог ли Аткинсон так разозлиться из-за задержки, отказа приехать день в день?

«Деловые партнёры, — напомнил себе Юки. — Не начальник и подчинённый. Стоим на равных и говорим на равных»

— Позвольте ещё раз выразить мои искренние соболезнования, Сато-доно. Я всецело понимаю и разделяю ваши чувства.

— Вы очень добры, Вильям-сан, — Юки поклонился, надеясь спрятать вспыхнувшую в глазах брезгливость. «Разделяет», как же. Аткинсон уж точно не входил в число людей, с которыми хотелось делить тёплую тянущую горечь, оставшуюся после церемонии прощания. — Спасибо, что отнеслись с пониманием и позволили перенести встречу. Я не хотел бы занимать слишком много вашего времени. Мы можем сразу перейти к основным вопросам?

— Разумеется. Чай? Виски?

— Благодарю, но не сегодня.