Прототип 2.0 | Часть III

Память о ней тянула страх обратно, душа металась, Юки не мог понять, что ему здесь и сейчас можно, а за что накажут, как всегда жёстко ткнут мордой в традиции и этикет. Но отец сам мягко развернул Юки от двери и обнял, как обнимал в далёком детстве. Когда не надо было считать баланс и планировать бюджет, чтобы вступить в школьный клуб.

— Тяжело, — только выдохнул Юки.

— Тяжело, — мягко согласился отец и обнял крепче. — Конечно, очень тяжело. Но ты прекрасно справился, молодец. А я… Я наговорил тебе много глупостей. Я в жизни так не боялся, как в эти три недели. Потерял самообладание. Повёл себя плохо. Если вдруг такое повторится, забудь ты эту ерунду про воспитание и старших, говори прямо в лоб: я твой сын и всегда им буду. А ты, папа, полный дурак… Ты мой сын и всегда им будешь, Юки. И пока ты держишься ради Рю, ради мамы или Акеми, ты всегда помни: ради тебя в любой момент, всегда буду держаться я. У нас есть время. Пусть все думают, что я устраиваю тебе очередную беспощадную взбучку. А пока… эти слёзы не слабость. Выпусти все. Отдай, иначе не сможешь держаться завтра.

Глава 75

Сайто появился в гостиной ближе к часу, растрёпанный и растерянный. Костюм сменили старые штаны Юки, добытые в шкафу по принципу «и так сойдёт». С футболкой или майкой, увы, не получилось: Сайто был гораздо шире в плечах, а запаски в доме Юки никогда не оставлял — он вообще ночевал тут всего пару раз.

— Ты как? Лучше? — Юки закрыл очередную книгу по теории игр и потянулся. Родители давно уехали на работу, Акеми нервничала и всё утро оглядывалась на коридор, но Сайто спал. Будить его никто не рискнул: Юки рассказал вечером, что Сайто так и не ложился с самого возвращения из Токио.

В итоге сестрёнке пришлось смириться: преподаватели не любили опоздавших, а во время подготовки к ВУЗу учитывалась каждая мелочь от оценок до репутации. Похоже, Акеми, ни много ни мало, нацелилась на первые места в рейтинге.

— Походу, — Сайто плюхнулся на диван напротив. — Я, кажется, даже выспался. Охренеть странное чувство: как будто просрал инфу о патче. Всё выглядит так же, перс тот же, лока… а по факту другое. Терь понимаю, почему тебе было так хреново, после той спячки. И это… батя твой… Отец, в смысле. Я не поблагодарил его толком. Ваще ничего выдавить из себя не смог. Чё теперь делать?

— Позавтракать для начала. Тебе кофе?

— Кофе. Но я, брат, серьёзно. Я вчера впервые в жизни подумал, что… ну… это круто, когда есть отец. Я думал, он меня на дух не переносит и терпит только из-за тебя. В смысле где я, — Сайто демонстративно оттянул прядь длинных чёрных волос, с утра не встретивших даже расчёски, — и где он. Короче, я идиот. Не досталось мне от мамы всей этой эмпатии. И мозгов не досталось. Вообще ни хрена не досталось.

— Отец же сказал вчера: ты часть семьи. Разве в семье такая помощь не в порядке вещей? В общем, не заморачивайся. Потом разберётесь, если надо будет. Пошли на кухню. Времени у нас не так много, нельзя терять день. Ты смотрел список?

— Даже два пункта сделал.

Сайто встал, по дороге достал из кармана сложенные листки, перебрал и положил на стол основной, со списком. Первые два пункта действительно были вычеркнуты:

— Бабло пришло, они уже подтвердили. Ещё я успел прозвониться, так что нам к пяти вечера в офис. Я чудом вписался в окно приёма: кто-то там отменил во время разговора. Охренеть. Вроде ритуальные услуги, а такая очередь. В храм ещё надо. Твой отец сказал, им лучше не звонить, а прийти лично… Мосю[1] ведь тоже я… Ты ваще можешь это представить? И это… Мне обязательно в костюме тащиться?

Юки невольно усмехнулся. Рис и мисо-суп остались с завтрака, омлет не требовал много времени на готовку, а в холодильнике нашлась упаковка натто. Наверное, совсем неудивительно, что с переездом Юки здесь изменилась именно еда. Мама и Акеми, всё же, не так любили готовить и предпочитали практичность вкусу.

— Я вообще боюсь представить, во что ты превратил свой костюм. Лучшая участь — бросил как есть на стул?

— Не. Я ж не сразу вечером отрубился… В общем, заглядывала Акеми. Валяющийся на кровати пиджак привёл её в ужас, так что теперь он висит на дверце твоего шкафа. Уж не знаю, каким шаманством она впихнула всё на одну вешалку. Ты, к слову… письмо… читал?

Лопатка на миг замерла, Юки остановил взгляд на бодро скворчащей сковороде. Хотару-сан умудрилась попрощаться не прощаясь. Как будто она не ушла навсегда, а уехала на пару месяцев в командировку. Куда-нибудь на Хоккайдо. Строки, слова, пропитанные неизменным задором, звучали её голосом и её смехом. И Юки не мог понять, что они вытягивали из него: боль, или, всё же, тепло.