Протокол «Сигма»

– А затем Бартлет давал указания, и их убивали. Потому что Бартлет работает на «Сигму». – Бен буквально ненавидел себя за то, что его слова не могли не причинить Анне сильную боль, но теперь абсолютно все события последнего времени становились на свои места в единой картине.

– И в результате – я тоже. Да провались оно к чертям со всеми потрохами! Я – тоже!

– Невольно! – подчеркнул Бен. – Как слепое орудие. А когда он увидел, что вы не желаете слепо подчиняться его приказам, он попытался отвлечь вас от дела. Они уже нашли Россиньоля, и вы больше не были им нужны.

– Христос! – воскликнула Анна.

– Конечно, это всего лишь теория, – продолжал Бен, хотя был совершенно уверен в том, что сказал чистую правду.

– Да, теория. Но в ней слишком уж много этого чертова смысла.

Бен не отвечал. Извечный постулат, согласно которому реальность должна быть осмысленной, казался ему теперь диковинной роскошью. Слова Шардана заполнили его сознание, и значение этих слов было столь же отвратительным, как и лицо человека, который произносил их. «Колеса, приводящие в движение другие колеса, – таким был наш образ действий… Стали органами „Сигмы“, которая оставалась невидимой… Все детали были продуманы нами… намного раньше… Даже мысли о том, что Запад оказался под управлением скрытого консорциума. А сообщению об этом никто не поверил бы. Потому что, окажись все истиной, это значило бы, что более половины планеты являлось эффективно работавшим филиалом единой мегакорпорации „Сигма“.»

Они замолчали еще на десять минут, а потом Бен категорически заявил:

– Мы должны выработать маршрут.

Анна еще раз просмотрела статью в «Геральд трибюн» и прочла вслух:

– Существуют подозрения, что он может путешествовать под именем Роберта Саймона и Джона Фридмана.

Значит, эти документы ни на что не годились.

Но почему так получилось? Бен вспомнил рассказ Лизл о том, какие меры принимались для сохранения открытого банковского счета, о том, как Питер пользовался помощью ее троюродного брата – кузена, как она называла его.

– Дешнер! – громко воскликнул он. – Судя по всему, они добрались до него. – И добавил, немного помолчав: – Я удивляюсь, почему они не назвали моего настоящего имени. Здесь указаны псевдонимы, но нигде не напечатано – Бенджамин Хартман.

– Нет, это как раз блестящий ход. Посудите сами, они знают, что вы путешествуете не под своим настоящим именем. А объявление вашего настоящего имени только замутило бы воду. Вы могли бы обратиться к вашей учительнице английского языка из Дирфилда, которая под присягой заявила бы, что Бенни, которого она отлично знала, никогда не сделал бы такой вещи. Плюс к тому, у швейцарцев имеются результаты криминологической экспертизы после стрельбы, которые полностью обеляют вас – но все это зарегистрировано за Бенджамином Хартманом. А тем, кто ведет облаву, нужно, чтобы картина была как можно более простой.

Около города Круазийе они увидели вывеску мотеля и подъехали к современному приземистому бетонному зданию. Бен давно называл про себя этот стиль «интернациональным уродством».

– Только на одну ночь, – сказал Бен, отсчитав несколько сотен франков.

– Документы? – поинтересовался стоявший с каменным лицом клерк.

– Они у нас в багаже, – извиняющимся тоном произнес Бен. – Я принесу их позже.

– Вы сказали, только на одну ночь?

– Ну да, – поддакнул Бен, смерив Анну с головы до ног театрально похотливым взглядом. – Мы приехали во Францию, чтобы провести медовый месяц.

Анна переступила через порог, прижалась к Бену и склонила голову ему на плечо.

– Это такая красивая страна, – сказала она клерку. – И такая мудрая. Я не в состоянии постичь ее.

– Медовый месяц, – повторил клерк и впервые улыбнулся.

– Если вы не возражаете, нам хотелось бы поскорее попасть в номер, – подал голос Бен. – Мы ехали несколько часов подряд. Нам очень нужно отдохнуть. – Он выразительно подмигнул.

Клерк вручил ему ключ с прицепленной тяжелой прорезиненной гирькой.

– Прямо в конце коридора. Номер 125. Если вам что-нибудь понадобится – позвоните.

Комната была скудно обставлена, пол покрывал унылый зеленый ковролин, испещренный множеством разноцветных пятен, а резкий запах освежителя воздуха не мог скрыть легкий, но безошибочно угадываемый дух плесени.