Протокол «Иерихон»

Он стал подниматься по узкой тропинке между пальм. Стоило вступить в джунгли, как жара накрыла горячей влажной простыней. Обливаясь потом, он упрямо поднимался вверх и вскоре смог видеть залив и полоску песчаного пляжа, окаймлявшую этот участок суши. Все выше и выше, он карабкался по горным уступам, подтягивался по лианам, перескакивая с одного валуна на другой, пока не оставил позади себя джунгли и не увидел развалины древнего храма, выполненные из белого с серыми прожилками камня.

Этому сооружению было много лет. Барельефы давно истерлись, из трещин в стенах пробивались мощные ростки. Природа медленно переваривала храм, но до ее окончательной победы было еще далеко. Причудливая архитектура сочеталась в этой постройке с монументальной величественностью. Он прошел по выложенным плитам к крыльцу и ступил внутрь. Несмотря на удушливую жару, здесь царила пещерная прохлада. Он с величайшей осторожностью крался мимо стен с нишами, в которых прятались скульптуры древних богов. Казалось, те провожают его взглядом, отчего становилось неуютно. Впреди виднелся выход, и он без колебаний устремился туда.

Проход открывал вид на внутренний двор — квадратную площадку с обелиском посередине. Он внимательно огляделся по сторонам. Мертвый храм дремал в сонной тишине. День клонился к закату, разогретые за день камни остывали. Он вышел на площадку.

Обелиск представлял собой усеченный конус из пяти поставленных друг на друга цилиндрических камней. Огромный каменный палец, словно вросший в землю. Из-за обелиска показался человек.

Тот самый, что брел по песчаному пляжу.

— Что ты здесь делаешь?

Человек улыбнулся, обнажая полумесяц белоснежных зубов.

— Я ждал тебя.

— Как ты оказался здесь, ведь я видел тебя на том берегу?

— Есть много способов попасть из одной точки пространства в другую, — сказал человек, поправляя белый саван. — Но это неважно. Ты чувствуешь боль?

— Еще какую.

— Очень хорошо, — довольно сказал человек. — Ты чувствешь гнев, страх, отчаяние?

— Не так сильно, как хотелось бы.

— Прекрасно. Ты преодолел порог.

Он, первый, который с такими трудностями доплыл до берега, начинал понимать. Он вспомнил их первый разговор.

— Кажется, я сделал то, что не смог никто.

— Нет, ты второй, — поправил человек в саване. — Однажды и мне удалось сделать это. Ты знаешь, как меня зовут.

Верно. Он знал. Все знал с самого начала. Это знание было спрятано в нем, и настала пора открыть его.

— Ты — Максуд. Тот самый миллиардер, сын богатого шейха, заказавший Архимеду Спанидису проект Термополиса.

Белый человек сложил ладони лодочкой.

— Продолжай.

— Ты дал архитектору деньги на проект. Фактически пожертвовал семейным капиталом ради осуществления этой затеи. Ты заказал Спанидису не одну, а семь башен. И подробно описал все, чем их следовало наполнить. Ты каким-то образом знал, что человечество погибнет. Стал Ноем для своего времени. Но не попал на борт, потому что скончался от болезни. Почему я разговариваю с тобой? Кто ты, призрак?

Максуд рассмеялся:

— О нет, мой дорогой друг. Это довольно сложно объяснить. Ты уже догадался, отчего я как ты выразился, «умер»?

— В архивах об этом нет никакой информации. Но раз ты первым достиг берега, то выходит, что… ты…

— Был первым пороговым. Я был молод и заболел до того, как Спанидис взялся за строительство. Лихорадка длилась три месяца. Я валялся в постели еле живой, родные готовились к самому печальному концу. Но когда однажды я проснулся и осознал себя по-новому, мир изменился. Мой мир. До болезни я вел разгульную жизнь и ни в чем себе не отказывал. Кто может осудить меня? Эти вопросы из области этики мало волнуют человека, когда ему двадцать лет.

Но после болезни во мне открылись удивительные способности. Я легко запоминал все, что прочитывал. Появилась гибкость, выносливость, необыкновенная мышечная сила. Математика распахнула целую вселенную. Я прошел ускоренный курс обучения по физике, химии, биологии. Смог предугадывать мировые тенденции, глобальные процессы. Я чувствовал дыхание будущего на кончиках пальцев. Видел его в зеркале, и даже говорил с ним. Знаешь, какой у будущего цвет?

В глазах Максуда запульсировал золотой огонь. Он снова рассмеялся и звонко хлопнул в ладоши.

Из тени на ступеньки храма выбрались фигурки. Дети, тысячи детей, одетые в хламиды. Их глаза горели расплавленным золотом. Сотни пар маленьких огоньков. Максуд произнес:

— Все, что произошло с человечеством, было неизбежно. Как ты понял, мне хватило даже поверхностных знаний по истории эволюции, чтобы понять, что если появится новый вид Хомо, эволюционную гонку современный человек не выдержит. Даже хуже. Начнется война. Старое всегда ненавидит новое. Старое боится перемен. Стариков пугает будущее. Потому что они не в силах его контролировать.

— Ты знал, что пороговых будут преследовать.

Максуд молчал, и это молчание было утвердительным.

— Ты придумал программу «Иерихон».