Протокол 06 «Ева»

- Тормаев, я понимаю, что просить вас об одолжении сейчас просто верх непорядочности, но у нас в медчасти роутер накрылся. Сеть не работает. Пока там парни разбираются, мне надо срочно отчитаться. А я, когда в прошлый раз туда зашёл… – лейтенант кивнул на палатку: - я ещё неделю есть не мог. А вы человек привыкший. Может, отнесёте?

Юный протянул Сергею флэш-карту.

- И это мне медик говорит, - покачал головой Тормаев. - Ты же каждый день в крови.

- В крови людей, которых я спасаю, - мрачно произнёс Юный. - В этом принципиальная разница.

Дверь палатки вдруг открылась. Лейтенанты Панин и Брусов выволокли на улицу человека. Голого. В крови с головы до пят. Панин приставил пистолет к его затылку и выстрелил. Глушитель спрятал звук, но фонтан крови от крупного калибра вынес пол головы, забрызгав всё вокруг на пару метров.

- Лёлик, ты чего?! В сердце уже не можешь?! - разорался Брусов, оглядывая свою форму, покрытую кровавой сеткой.

- Хорош орать, - усмехнулся Панин. - Пошли, самое сладкое осталось. Кусочек на память отрежем?

Солдаты упаковали тело в чёрный мешок, отнесли к яме, вырытой прямо в двух метрах от палатки, и сбросили. И всего этого будто бы не произошло…

Из открытой двери донёсся довольный голос Холина:

- Ну что? Память так и чиста?

Он говорил с ещё одним пленником. Было видно скорченную фигуру на полу палатки. Майор пнул человека под рёбра. Но Панин и Брусов уже заходили, и звук глухого стона пленника перерезался молнией двери.

- Тормаев, - с отчаянием произнёс Юный.

- Чёрт с тобой, - выругался Сергей. - Иди отсюда.

Он взял из руки Юного флэш-карту и пошёл к палатке. Медик, бормоча слова благодарности, помчался к себе, а дверь открылась на звонок, выпуская раскрасневшееся лицо Панина. За ним было видно сидящего в кресле Холина и Брусова, который бил ногами лежащую на полу полуголую женщину. Теперь, находясь ближе, Сергей увидел, что последний пойманный разведчик - женщина.

- Для майора, - Тормаев протянул лейтенанту флэшкарту.

- Заходи! - Панин изобразил приглашающий жест.

Сергей собрался бросить флэшку на порог, развернуться и уйти, но его увидел Холин:

- Тормаев! Зайди!

Прямой приказ. Делать нечего. Сергей зашёл.

- Что у тебя? - спросил майор.

- Отчёты медиков, - ответил Тормаев.

- Кинь на стол. Выпьешь?

- Нет, спасибо.

Особист внимательно посмотрел на молодого офицера. Тот спокойно выдержал взгляд.

- А я выпью, - засмеялся Холин. - У меня работа тяжёлая. Ты, кстати, как сам? Как там твои сквозные ранения? Заживают?

Он подошёл к столику, на котором стояла початая бутылка, смахнул салфеткой капли крови, пару зубов, в шутку возмутился:

- Грязь какая. Брусов, убрался бы. Чего как в свинарнике?

- Заживают, - ответил Сергей на вопрос майора.

- Тебе, говорят, всегда везёт, - Холин оглядел его с улыбкой. - Два осколка - в бедренную артерию и в печень, а ты живой.

- Везёт, - произнёс Тормаев, - когда медицинский лазер рядом.

- Нет, сынок, - Холин покачал головой, - просто ты у нас хороший парень.

Сергей не хотел смотреть на скорченную фигуру на полу, но помимо его воли взгляд устремился к ней. Женщина лежала вниз лицом, короткие волосы слиплись от крови и грязи.

- Вот ведь, Тормаев, - пожаловался майор, заметив взгляд лейтенанта, - теперь в разведку бабы ходят и все, главное, красавицы. Где их только берут? Не знаешь?

Он всё-таки протянул старшему лейтенанту стакан с водкой:

- Ну, давай, просто согрейся.

- Мне надо идти, - выдавил из себя Сергей.

- Куда? - удивился особист. - В Багдаде всё спокойно. Что ты неугомонный какой, сынок?

На последнем слове Тормаев сглотнул горечь во рту.

- Смотри, какая компания у нас, - засмеялся Холин, - красивая женщина, поломали мы её конечно маленько, но не будем придираться.

Майор шагнул к пленнице, пинком перевернул её на спину и, поставив ногу на грудь, прижал её к креслу. Свет упал на разбитое лицо молодой девушки. И Холин, заметив, что лейтенант Тормаев, не отрывая глаз, смотрит на неё, усмехнулся:

- Сынок, ты чего? Давно голых девок не видал? Хотя разве это девка? Вот Лулина - девка, а это…

Сергей почти не слышал его. Части сознания вдруг разделились, потеряв связь между собой. Одна кричала, что он должен скрыть весь ужас, который в одно мгновение слил сердце и душу в единый ледяной ком, а вторая и была тем самым ужасом. Потому что, несмотря на сильно похудевшее, постаревшее, измождённое и разбитое военными бутсами лицо женщины, он всё равно узнал… Валю!

- Что, Тормаев, в твоём вкусе? - Холин поднял худую девушку за горло, как тряпичную куклу. - Возьмёшь на разок? Могу отдать.

Сергей сглотнув, покачал головой:

- Нет.

- Нет, так нет, - усмехнулся майор.

Валентина крепко сжимала разбитые губы, и Холин, поглядев на её лицо, бросил её на пол. Сплюнул на неё:

- Пора заканчивать тогда. Только время зря потратили. Брусов, выводи. И скажи, пусть яму закапывают. Эта последняя.

Раны Тормаева не болели, тело не чувствовало усталости, мозг, словно спал. Только кровь мчалась от пяток к голове, странно обжигая. Но, кажется… он понял что делать.