Противостояние 3

Выходить из расположения решили с хитростью. В расположении вышел из строя бронетранспортер, его надо было оттащить в Шамархейль, в расположение 66 ОМСБр, чтобы починить – там был рембат. Поскольку БТР своим ходом перемещаться не мог – из шестьдесят шестой прислали здоровенный тентованный КрАЗ в сопровождении еще одного БТР. Ездить без сопровождения по улицам Джелалабада, тем более, когда дело к ночи идет – занятие небезопасное. Вот в кузове этого самого КрАЗа и разместились уходящие на задание разведчики.

Последним в кузов забирался лейтенант, перед этим он выполнил свой традиционный ритуал – посмотрел на часы. У каждого ритуал был свой – кто-то мочился на дорогу, как космонавты, кто-то еще что. Разведчики – люди суеверные. Посмотрев на часы, лейтенант передал в кузов свою винтовку, затем забрался и сам, сразу же залег на грязный, рифленый железный пол кузова.

– Трогаем!

Кто-то саданул кулаком в кабину водителя, утробно взревел двигатель КрАЗа, выпустив целый столб сизо-черного дыма. Огромная машина дернулась, сдвигая с места каличный БТР разведбата, потом пошла веселее…

– Только бы Царандою[10] не попасться… – приглушенным голосом выразил озабоченность кто-то.

– Царандой только днем шарится, духов боятся. Они только по пьяным – сдерживая смех, ответил другой.

– Тихо! – пристрожил свое воинство лейтенант. Хотя рев двигателя КрАЗа заглушил бы и разговор в полный голос – лишний раз понапрасну он рисковать не хотел.

Шутка, связанная с Царандоем имела свою почву. Меньше недели назад царандоевцы задержали в нетрезвом состоянии за рулем кого-то из офицеров шестьдесят шестой бригады. Освободили их просто – приехали на двух БТР и БМП, направили стволы на здание в центре Джелалабада, где сидел Царандой и пошли на переговоры. Переговоры завершились за десять минут, безоговорочно в пользу шурави – но потом были последствия. Царандоевцы накатали жалобу, ушла она не куда-нибудь а в Розовый дом.[11] В итоге беднягу офицера посадили на губу и готовили разбирательство – за дискредитацию офицерского звания. Садиться за руль пьяным, конечно, плохо – но о том, что в Афганистане служат живые люди, у которых не железные нервы, тоже надо было думать…

Трясло на дороге нещадно – рессоры у КрАЗа были дубовыми, рассчитанными на десять тонн груза в кузове и каждая яма, каждый камень на дороге разведчики чувствовали своими спинами и пятыми точками. Кое-кто подложил под спину рюкзак – хоть немного помягче – а лейтенант и вовсе сидел у самого борта на полу, держа в руках и оберегая от тряски свою СВД – снайперская винтовка была точным инструментом и тряски не терпела. В прорезях матерчатого тента кузова тоскливо догорал закат, тяжелый солярный дым просачивался в кузов – видимо где-то травил глушитель. Слезились глаза – но тент открыть было нельзя – маскировка…

– Б… да мы тут задохнемся… – закашлялся придушенно кто-то.

Лейтенант ничего не ответил – он смотрел на часы.

* * *

Высадились у самого Джелалабада, на крутом повороте, не доезжая первых постов, охраняющих въезд в город. КрАЗ на несколько секунд притормозил – и с кузова как горох посыпались разведчики. Те, кто оставались в кузове бросали рюкзаки со снаряжением, те кто уже спрыгнул их ловили. Несколько секунд – и последний разведчик – им был лейтенант, спрыгнул с кузова и растворился во тьме. Еще пара секунд – и мимо прогрохотал БТР, подсвечивая дорогу совмещенным с КПВТ прожектором. Сидевшие на броне солдаты «ничего не заметили»…

– Строиться!

Секунда две – и шестнадцать теней стоят в строю, в две шеренги первая и вторая подгруппы…

– Головной дозор: Балу, Гусь, Муха! Удаление пятьдесят метров!

Трое разведчиков бесшумно нырнули в заросли….

– Замыкающий дозор: Зверь, Бай. Удаление тридцать метров. Остальные – в колонну по одному. Марш!

* * *

Для того, чтобы разведчиков не обнаружили – за ночь им предстояло пройти кишлачную зону и выйти в район кишлака Шергар – а оттуда уже уйти в горы, в горный массив Чокайбагабан. При этом им нужно было миновать укрепленный район «Тангай», еще не разгромленный спецназом. Осложняло задачу большое количество кишлаков в этой зоне – пригодной для земледелия земли в Афганистане было так мало, в любом месте где она была, люди селились очень плотно. А тут еще и две реки – Кабул и Кунар, не считая более мелких горных – рай на земле, по афганским меркам. Упрощало же задачу то, что ночью афганцы спали, а не шарились по окрестностям (Аллах велел ночью спать!), а собак, способных предупредить о приближении чужаков, афганцы не держали никогда. Сказывался страх – в Коране написано, что укушенный собакой не попадает в рай. Поэтому и не было в афганских домах никогда друзей человека, способных сильно осложнить жизнь разведчикам. Еще, в кишлачной зоне не слишком стоило опасаться мин и растяжек – афганцы их не ставили боясь подорваться самим, а советская армия не хотела убивать мирных крестьян и тоже мины не ставила…

Группа шла довольно быстро – если бы не требования скрытого перемещения, они бы вообще бежали – при этом шли бесшумно. Едва слышно шуршала листва, потрескивали ветки…