Против течения

Роллан осознал, что появился к середине их разговора. «Ой. Я сплю». Это должен был быть сон – но у мальчика было такое чувство, что все очень реально.

– Война – неизбежность для вашего вида, увы, – сказал Ково низким, рокочущим голосом, который, казалось, отдавался эхом и внутри головы Роллана, и снаружи. – Вопрос в том, пойдут ли твои люди воевать с тобой – за тебя – или против. Не вешай нос. Есть много времени, чтобы все сделать.

– Мой отец говорил, что война – великое зло.

– Твой отец жил в простые времена. И если подумаешь об этом, ты поймешь, что сказанное не совсем справедливо. Он оставил все проблемы Стетриола тебе. Но сейчас я предлагаю решения. Возьми землю, которой заслуживаешь. Вооружи своих людей железом и сталью и… этим. – Ково протянул лапу, показывая маленький стеклянный флакон. – Ну же.

Роллан ощущал силу власти, скрытую в его словах. Кто бы мог сказать «нет» Ково? Кто бы посмел?

Король колебался лишь мгновение, затем он прошел к горилле и взял флакон. Он прижал его к груди и быстро отступил на три шага. Потом посмотрел на янтарную жидкость внутри флакона: на лице отражались жадность, тщеславие, но и замешательство.

«Нет!» Роллану хотелось закричать. «Это обман! Если выпьешь, они тебя подчинят!» Он сжал кулаки, вспоминая о матери. Если бы кто-то был с ней тогда, чтобы ее остановить. «Если бы Желчи вообще не существовало».

Ково скривил губы в подобие чудовищной улыбки, но отдаленное.

– Желчь… связь, которую она приносит, – произнес мальчик. – Она сделает меня сильнее? Быстрее?

– Способности могут отличаться от связи к связи. Но каждая на самом деле приносит способность. А ты… – Ково раскинул массивные волосатые лапы, – выбирай из этих.

Из леса высыпали животные: они ползли, летели и шли к собеседникам на поляне. Роллану показалось, что все когда-либо виденные им звери вдруг оказались здесь, собрались вокруг короля, и каждое животное ожидало, что его выберут.

Мальчик огляделся по сторонам, кривая полуулыбка появилась у него на губах. Он поднял флакон, словно салютуя Ково, и потом осушил его до дна.

Все деревья начали кричать.

По крайней мере, так показалось Роллану. Он упал на колени, закрывая уши. Долгий, пронзительный крик разорвал воздух, будто сто тысяч душ полыхали в неутихающем огне. Тьма наползла на солнце, и ледяной ветер пронесся через поляну, проникая под мантию Роллана и замораживая его кости.

Ково стал смеяться низким, гулким и устрашающим смехом. Роллан, щурясь, посмотрел на него и краем глаза заметил, как юный король преклонил колени перед гориллой. Карие решительные глаза мальчика изменились. Теперь они походили на опалы в короне – яркие и переливающиеся, но пустые.

Ни тот, ни другой, кажется, не замечали ни криков, ни темноты, ни пронизывающего ветра. Возможно, все это происходило в сонном мире за гранью сцены, но для Роллана все было чудовищно реально.

Перед королем появился крокодил – покрытый чешуей, омерзительный, с частоколом зубов. Мальчик почтительно потянулся, желая прикоснуться к нему, словно к великолепному произведению искусства, а не к одному из самых уродливых, выглядевших смертельно опасными тварей, каких только видел Роллан.

– Интересно, – сказал Ково. – Я знал, что такое возможно, но этого никогда еще не случалось. Обычно, выпив Желчь, можно выбирать, с кем установить связь – но в первый раз ты, мой король, установил связь с истинным духом зверя.

– Ты имеешь в виду… он бы ко мне пришел в любом случае? – проговорил мальчик.

– Именно, – ответил Ково. – Но ваша связь изменилась из-за Желчи. Благодаря Желчи ты им управляешь. Ты будешь главным в паре. И твой дух зверя сделает все, что ты пожелаешь.

Юный король ухмыльнулся так, что Роллана передернуло. Ветер, кажется, еще усилился, задул более яростно, ломая ветви деревьев и сбивая с лап мелких зверей.

Ково сжал кулаки и ударил себя в грудь, и его вой, подхваченный ветром, перекрыл шум и наполнил темноту.

Роллан ощутил уверенность, что в любой миг горилла обернется и нападет на него. Но ветер был слишком жестоким, а звук слишком мучительным, чтобы двигаться, стоять, бежать или делать еще что-либо.

А потом он проснулся.

Вернее, его разбудил Тарик, который энергично тряс его за плечо.

– Чт-т-то? – пробормотал Роллан. Он моргнул, дезориентированный внезапным возвращением зловещего, безмолвного тумана.

– Ты кричал, – объяснил Тарик. – Что-то про обезьян.

– Гориллы, – пробормотал Роллан. – Одна очень большая горилла.

Он лежал на земле, под головой было что-то мягкое, оказавшееся свернутой мантией Мейлин.

– Как себя чувствуешь? – поинтересовался Тарик. Он наклонился к нему сбоку. Из-за постоянных тревог маленькая морщина залегла навечно между его бровями.

– Нормально, просто сон, – ответил Роллан, зная, что это неправда. Потерев глаза, он сел и повертелся, ища Мейлин.

Она сидела на камне, обхватив руками колени, глядя в туман.

Никаких признаков Джи.

Роллан встретился взглядом с Тариком, и тот покачал головой.

– Он очнулся? – спросила Мейлин, не глядя на них.

– Да, – ответил Тарик.

– Тогда пошли, – сказала девочка, спрыгивая с камня.