Против течения

В мире произошло немало изменений. Женщины рожали редко, еще реже — не прибегая к помощи устройств. Идеалы красоты развращались, обнажение вошло в привычку. А пластические хирурги решали любые проблемы, до самой старости лет делая подтяжки на всех участках. Мужчины и женщины разбаловали себя возможностью изменений, постоянно ложась под нож. Когда люди еще жили семьями, то пары выбирали внешность детей. Цвет глаз, частоту отрастания волос, параметры талии, бедер, груди, плеч… На свет стали появляться идеально красивые особи, и этот идеализм начал приедаться. Впрочем, только городским жителям, уже давно преклонявшимся перед едой и ставшими бесполыми существами. Среди повстанцев идеальные фигурки и смазливые личики всегда котировались высоко.

Вопросы происхождения поднимались не раз, и Кейт порой чувствовала себя ущербной. Не так важно, где ты родилась: на космической орбите, в пышной перине облаков, в увеличенной в несколько раз спичечной коробке, в зловонной трубе. Важно, кем ты родилась. Порой, последний аргумент перекрывал и смазливое личико.

Кейт хмуро смотрела на ребристую колонну, подпиравшую свод потолка. Когда-то люди строили с душой, стараясь сделать жилище красивым, неповторимым. Никому и в голову не приходило заселяться в пустую серую коробку, которая подключалась к сетям последнего поколения, чтобы возле кресла и монитора расставить остальные жизненно важные вещи. Шаблон стал произведением, каморки стали копиями друг друга, и последние остатки индивидуальности канули в небытие.

Этот зал тоже потихоньку терял свои очертания. Поскольку он находился под жилым домом, то, чтобы не привлекать внимания, в нем не делали ремонт. И помещение медленно старело, не подвергаясь реставрации и улучшениям.

Если принести лампу помощнее, да осветить ею весь зал, можно понаблюдать за танцем пыли, кружащейся в воздухе вокруг своей оси, постепенно оседающей на столы и лавки, колонны и лампочки, пока неосторожное движение не подбросит их в воздух.

— Кто же пиво варил сегодня? — пробормотал себе под нос Майк. — И откуда хмель достали? Надо бы сказать Ивану, и ему это точно не понравится. Такая важная миссия на носу, а они…

— Дай людям расслабиться, — ткнула его в бок Лина.

Наблюдать дальше за их перепалкой Кейт не могла. Порой ей казалось, что она и впрямь выступает в цирке уродцев.

— Пожалуй, загляну-ка я к Ивану, — встала из-за стола Дикарка. И тени вновь вздрогнули, панически разбежались врассыпную. — Вы его не видели?

— За поворотом, — указала пальцем Лина. — Там легко отыщешь, он в единственной комнате, где горит свет. Раздобыл где-то лампу накаливания, а с нами не поделился. Так и сидим в полумраке…

На бубнение Кейт не отвлеклась. Она и впрямь собиралась встретиться с Иваном, чтобы обсудить свое участие в вылазке, но для начала… решила сходить в уборную. Надо бы смыть с лица грязные мысли парней, налипшие на кожу как пиявки. И пусть они незримы, но Кейт все равно считала себя испачканной в этой грязи.

Она не боялась строить отношения с парнями. Бывали в прошлом и хорошие парни. Но Кейт ничего не испытывала. В книгах она много читала про фригидность, но никогда не считала себя таковой. Что-то неправильное было во всех неудачных отношениях. Почему-то парни не вызывали влечения и желания. Кейт порой думала, что обязана этим своему организму. Вероятнее всего, генные инженеры при ее создании отрезали и нужные вещи. Но в тот же момент девушка брала себя в руки. Влечение она испытывала, просто оно не проявлялось в отношениях. Да и полностью не могло завладеть мыслями девушки, предпочитавшей держать все под контролем. Впрочем, Дикарка нечасто об этом думала. Ведь свою жизнь посвятила борьбе с неугодным правительством. Когда сражаешься, попросту не тратишь время на сентиментальные вещи.

Чем дальше она отдалялась от зала, тем темнее становился мир вокруг. Такое бывает, когда свет трепыхается, но не может совладать с темнотой.

Ни мха, ни неона. Одна лишь засасывающая пустота. С непривычки можно испытать приступ паники. Кейт же ее не боялась. Девушка выросла вдали от солнечного света. В канализациях частенько царили мрак и полумрак. Последний появлялся днем, когда бледный свет просачивался сквозь дыры-люки. Впрочем, тьма не являлась непроглядной. Со временем, глаза настраивались на нужный лад. Повстанцы неплохо видели в темноте. После яркого неона, конечно, зрение возвращалось не сразу. Выручало движение на ощупь. Кирпичная кладка, бетонные прожилки, выступы и неровности, проемы — все они легко опознавались подушечками пальцев. Осязание — самое надежное чувство.

Завернув в темный коридор, касаясь кончиками пальцев холодной стены, Кейт добралась до туалета. Раньше часть подвала занимал тренажерный зал, потому рядом с раздевалкой разместили душ и туалет, отделенные перегородкой. Когда-то люди еще заботились о физической форме…