Против течения

Она знала, что он говорит все это, чтобы дать ей возможность собраться, и была благодарна Джону, но тем не менее ее охватили холод и волнение, когда она вышла из машины.

— Нас не ждут, — продолжал Джон, — поскольку я сказал, что мы приедем во второй половине дня, но вечером нам не миновать речей; и слуги захотят познакомиться с тобой.

— Как страшно!

— О, тебе не надо будет говорить ничего, кроме спасибо, и это ты сможешь сказать очень мило, я в этом уверен.

Он открыл дверь и провел ее в большой холл. Мраморный пол, стены, покрытые панелями и увешанные старинным оружием, широкая дубовая лестница с геральдическими львами, сидящими у подножия перил, витражи на окнах и неподвижная аура другого века — все это лишило Энн дара речи.

— Подожди минутку, я вызову Баркера, — сказал Джон. — Ты думала, что Треверс служит у нас долго, но Баркер появился здесь еще при моем дедушке. Ему около восьмидесяти, он совсем оглох, но ничто не может вынудить его оставить свой пост. Мы уже несколько лет пытаемся соблазнить его жизнью на пенсии, но он отвечает, что уйдет только вперед ногами.

И с этого момента все впечатления Энн слились в одно, состоящее из голосов, длинных галерей и огромных комнат с полированными полами, гобеленами и гербовыми щитами, с оранжерейными цветами, обюссонскими коврами, окнами, открытыми в тихие дворики, цветники и сады, не имевшие ничего общего с теми садами, что довелось Энн видеть прежде.

Она догадывалась, что Джон показывает ей Галивер с гордостью, и знала, что он хочет, чтобы она восхищалась всем тем, чем он не только восхищается, но и любит.

И все же она чувствовала, что невозможно уложить все это в сознании — такое огромное, такое неправдоподобное. И, стараясь сосредоточиться, она все больше приходила в замешательство.

Матери Джона не было дома. Баркер сказал им:

— Ее светлость надеется, что вы поймете, но у ее светлости сегодня собрание Красного Креста, и она обещала выступить и не хотела разочаровывать собравшихся. Но она вернется, как только представится такая возможность.

— Мы прекрасно понимаем, — ответил Джон. — В сущности, это дает нам возможность осмотреть дом до чая. Подайте чай в утренней комнате, Баркер.

— Ее светлость приказала подать в гостиной, сэр Джон.

— О, прекрасно. — Джон повернулся к Энн: — Это в твою честь.

— Чай в гостиной?

— Да. Парадная гостиная используется в особенных случаях — свадьба, смерть или прием королевских особ. Когда увидишь, поймешь.

Энн поняла. Это была одна из самых больших комнат, которые когда-либо видела Энн.

— Превосходный образец барокко, — сказал Джон. Но Энн была ошеломлена: позолоченная мебель, картины в витиеватых резных рамах, зеркала, отражавшие сверкающие хрустальные люстры. На каждом столе и на угловых консолях были цветы, казавшиеся даже более нереальными, чем сам дом. Орхидеи всех форм и цветов, гвоздики и лилии, составленные в букеты так, чтобы показать каждый цветок с самой выгодной стороны — картины в картине.

— Моя мать — великий садовод, — объяснил Джон. — Кроме всего прочего, естественно. В сущности, немного найдется предметов, в которых она не была бы знатоком.

Дрожь пробежала по телу Энн.

— Расскажи мне о ней.

— Она совершенно замечательная женщина, — ответил Джон. — Думаю, вы поладите.

— Ты предупредил… ты сказал ей о нас?

— Я ей написал, — небрежно произнес Джон.

Энн почувствовала, что он что-то скрывает от нее.

И только они собрались сесть, дверь открылась. Коротенькая женщина в форменном платье Красного Креста быстро вошла в комнату.

— Мой дорогой Джон, — сказала она. — Мне очень жаль, что я не смогла остаться дома и встретить вас. Баркер должен был передать вам мои извинения. На сегодняшнем собрании я должна была присутствовать непременно: секретарь уже разослала приглашения.

Джон пошел навстречу матери, наклонился и поцеловал ее в щеку, затем повернулся и повел ее к Энн.

— Это Энн, матушка.

Энн с удивлением смотрела на леди Мелтон. Почему-то она представляла ее высокой, похожей на Джона. Но когда она встретилась с ней взглядом, она поняла: несмотря на коротенькую фигуру, в ее свекрови не было ничего мелкого или незначительного.

Леди Мелтон протянула руку:

— Что ж, Энн, полагаю, я должна сказать: добро пожаловать в Галивер.

Но радушия не было в ее голосе.

7

И тогда, и впоследствии Энн казалось, что свой первый день в Галивере она запомнит на всю жизнь как нескончаемый кошмар, в котором на тебя неотвратимо надвигается неведомая опасность, а спасения нет.

Девушка иногда встречала людей, в присутствии которых чувствовала себя маленькой и ничтожной, и единственной защитой от них для нее становилось молчание; она пряталась за него, потому что боялась таких людей.

Леди Мелтон была одной из них. С первой минуты ее появления в гостиной Энн почувствовала враждебность в ее взгляде и почти неуловимое неодобрение в чистом и хорошо поставленном голосе.

— Так, а теперь вы должны рассказать мне о себе, — промолвила она, скорее приказывая, чем вызывая на откровенность.

Энн со стыдом ощутила, что язык ее парализован, и быстро посмотрела на Джона, словно призывая на помощь.