Против стаи (СИ)

Юноша не пытался сопротивляться. Преодолевая липкий ужас, он повернул голову в сторону мужа. Его взгляд упал на его возбужденный член, чьи размеры значительно превышали человеческие. Мальчишка сжал в кулаках простынь.

- Не надо, умоляю, - Равен, не шевелясь, стоял на четвереньках, бледный и трясущийся.

- Соития требует ритуал, прости, - Вольфганг продолжал поглаживать ягодицы мужа, постепенно продвигаясь к вожделенной дырочке. Зная, что люди не производят смазки, как омеги, альфа взял с собой рыбьего жира, которым начал смазывать свой член и тугое колечко мышц партнера. К удивлению оборотня, туда едва проходил палец, поэтому оборотень начал медленно разминать дырочку, постепенно пуская туда еще пальцы.

Равен стоял на четвереньках, красный как рак. Никогда в жизни он не испытывал такого унижения, да еще и смешанное с болью. Хотелось что-то крикнуть, попытаться убежать, но он оцепенел, не в силах произнести ни слова. Вскоре Вольфганг вытащил пальцы, решив, что достаточно размял отверстие. Бормотание друида стало громче.

Все это напоминало Равену самый настоящий ад, особенно когда дырочки коснулась горячая плоть Вольфганга.

- Расслабься, расслабься, - шептал оборотень, одной рукой поглаживая бедра юноши, а в другой руке сжимая собственный член, налитый кровью. Равен попытался внять совету мужа, и в эту секунду острая, неожиданная боль заставила его заорать на всю комнату. Головка члена преодолела сопротивление колечка мышц и проникла внутрь. Равен дернулся вперед, но рука, прежде поглаживающая бедро, теперь крепко держала партнера.

- Вытащи, прошу тебя! - юноша выгнулся, пытаясь посмотреть на Вольфганга, который в ответ на стоны мужа схватил его бедра второй рукой и медленно толкнулся вперед снова. Еще один бешеный крик разнесся по комнате, - Мне же больно! Мразь!

Казалось, оборотень был в другой реальности. Подождав несколько секунд, он начал медленно вращать бедрами, вводя член всё глубже, наблюдая, как завороженный за тем, как ствол проникает в слишком тесное для него отверстие. Ощущения Вольфганга были необыкновенны. Ни одна омега не могла обеспечить такой тесноты, как девственная попка Равена, который, скуля и сжимая в кулаках простынь, тщетно пытался выбраться из-под своего мужа.

Вольфганг понимал, что партнеру больно. Однако, он не останавливался по двум причинам. Во-первых, это был ритуал, в конце которого альфа должен был поставить на муже свою метку. А во-вторых... Оборотень просто не мог остановиться. Мучения, которые испытывал Равен, почему-то возбуждали еще больше, провоцируя на резкие толчки, от которых между ягодицами партнера стали появляться капли крови.

Равен уже не кричал, он сорвал горло, охрип и, прижавшись грудью к кровати, чувствуя катящиеся по щекам слезы, теперь ненавидел себя за то, что смалодушничал, выбрав брак, а не смертную казнь. Он не ожидал, что выполнение супружеского долга окажется таким мучительным. Движения Вольфганга становились более резкими, юноша слышал, как партнер протяжно сладострастно стонет, вбиваясь в него.

У Равена темнело в глазах от боли, когда он почувствовал, как изнутри его начала распирать горячая жидкость, а зубы альфы впились в нежную шею. Это оказалось последним аккордом, и парень завалился на простынь, без сознания.

Глава 5. Пробуждение

Равен очнулся в знакомой, освещенной солнцем комнатушке, увешанной гобеленами. Казалось, прошло уже более суток. Перед глазами юноши сразу воскресла картина брачной церемонии, хотя больше всего юноша сейчас хотел бы забыть о ней. Его глаза остановились на одном из гобеленов, на котором была вышита сцена совокупляющихся мужчин в тени огромных деревьев. Ковер был очень ярким, хорошо вышитым, и Равен сам не заметил, что тупо и продолжительно рассматривает изображение, совершенно не сравнивая картинку с собственным опытом. Он смотрел на нее, чувствуя, что будто впадает в транс, из которого его вывел знакомый голос.

- Равен, как ты? - юноша тут же быстро повернулся, и в этот момент почувствовал боль по всему телу. Руки, шея, ноги... И, главное, задница, которой воспользовался оборотень, чтобы удовлетворить свою похоть. Равен почувствовал, как заливается краской.

К его кровати подошел Вольфганг, теперь уже законный муж, и протянул руку, чтобы поправить волосы юноши. Однако Равен, чувствуя отвращение и панику, резко повернулся к стене, пряча голову руками.

- Не касайся меня, - прошептал мальчишка, чувствуя, что его начинает колотить, - Пожалуйста.

Равен не был уверен, что муж его послушается, точнее, он полагал, что альфу не остановят просьбы юноши, однако оборотень замер и, подумав несколько секунд, сел чуть в отдалении.

- Равен, - Вольфганг не спускал глаз с мальчишки, - Твои раны скоро заживут... Я был неаккуратен, знаю. Но я поддался возбуждению. Ты очень сладкий, даже не представляешь насколько.

Оборотень замолчал, однако ответа не последовало. Юноша не хотел ни о чем разговаривать с мужем. Тогда альфа снова поднялся и коснулся рукой плеча Равена. Тот вздрогнул и лег на спину, испуганно глядя на Вольфганга.