Против стаи (СИ)

Равена отвели в баню, где трое омег, одетые в длинные белые балахоны, сняли с него грязную, перелатанную одежду и начали мыть и растирать пахучими маслами и отварами. Тогда юноша пережил первое унижение. Когда пленник остался обнаженным, все трое омег начали над ним посмеиваться, глядя на область паха. Юноша долго не мог понять, что происходит, но тут один из насмешников сжалился и объяснил обескураженному чужеземцу, что у омег волосы на теле практически не растут, а на гениталиях тем более. Равен отчего-то густо покраснел, а один из оборотней уже мазал вовсю его тело какой-то кашицей, от которой кожу стало больно щипать. Равен терпел, понимая, что в действиях омег никакого сексуального контекста не было, хотя их ладони касались самых интимных мест, что заставляло юношу краснеть и стесняться. Вскоре кашицу, которую нанесли на тело, смыли, и Равен обнаружил, что теперь на его теле не осталось ни одного волоса.

Юношу обмыли еще несколько раз, вытерли пахнущим полынью полотенцем и перевели в комнату, где начали одевать. Это был наряд темно-алого цвета, не слишком удобный, но юноша поймал себя на мысли, что никогда не носил ничего подобного и почему-то именно сейчас, как-то странно счастлив. Равен не удержался и тихо, про себя улыбнулся, а на его руки уже одевали серебряные браслеты, а в волосы заплетали красные ленты. Затем ему поднесли кубок с каким-то отваром, напоминающим куриный бульон, который Равен выпил за пару глотков. Когда все было готово, юношу отвели обратно в зал, где его дожидался переодетый также в красное Вольфганг.

- Все готово? - князь по-прежнему восседал на своем каменном троне, а рядом, на резной лавке, Равен увидел старика с пепельно-белыми волосами, в длинном черном балахоне. Друид.

- Все готово, князь, - тихо произнес один из омег, кто подготавливал к церемонии юношу.

- Тогда нечего ждать, - произнес Ричард, сигналя оборотням о начале церемонии. Чьи-то руки схватили Равена за талию, и пленник оказался напротив князя, рядом с Вольфгангом.

На новобрачных накинули прозрачное покрывало, и друид начал читать себе под нос какие-то заклинания. Радость от новой красивой одежды как рукой сняло. Юноша стоял, боясь пошевелиться, слушая бормотание старика и стараясь не смотреть на Вольфганга. О том, что его ждет в конце, Равен старался не думать. А еще он чувствовал на себе взгляд угольно-черных глаз своего жениха.

- Первое совокупление произойдет при друиде, - прошептал Вольфганг, отчего юноша замер и даже стал тише дышать. Он не хотел, чтобы близость с оборотнем случилась так быстро, однако здесь выбирал не он. Между тем с молодых сняли покрывало, и старик начал обматывать руки новобрачных ярко-желтой лентой.

Равен уже не следил за обрядом, он смотрел на своего будущего мужа, с которым ему скоро придется делить ложе, чувствуя себя женщиной. От этой мысли становилось тошно.

Обряд был долгим, сопровождался заклинаниями, окуриванием, обвязыванием... А потом друид освободил руки молодых и объявил, что теперь они стали супругами. Равен поднял глаза на Вольфганга, надеясь, что удастся оттянуть момент близости, когда друид обсыпал обоих зернами пшеницы и объявил, что теперь молодые должны отправиться в отведенные им покои.

Равен опустил глаза, чувствуя приступ паники. Сейчас? В покои?

Вольфганг приобнял мужа и вывел его из зала в боковой коридор, где молодые дошли до комнаты с огромной резной дверью. Друид был тут же, он шел, окуривая дорогу какими-то благовониями, от которых сильно щипало глаза. Наряд уже перестал радовать юношу. Ему стало жарко, неуютно.

Войдя в комнату, оборотень тут же начал раздевать Равена, который стоял, ни жив ни мертв, поглядывая то на мужа, то на друида. Когда Вольфганг обнажил юношу, старец снова начал читать заклинания.

Равен не знал, что делать. Возникало только одно желание - прикрыться чем-нибудь, особенно чувствуя, как смотрел на него Вольфганг. В красных глазах оборотня горела похоть. Он сбрасывал с себя одежду, жадно пялясь на обнаженное тело мальчишки. Наконец, альфа разделся полностью и подошел вплотную к мужу, обнимая его за талию и прижимая к себе, резко и немного грубовато. Равен почувствовал, как обнаженный, налившийся кровью член Вольфганга упирается ему в живот. Мальчишка был на голову ниже мужа и значительно мельче. Оборотень, тяжело дыша, коснулся губами рта юноши, стараясь проникнуть языком внутрь, похозяйничать там. В это время руки поглаживали теплую бархатную кожу спины, опускаясь к упругим ягодицам. Это ни капли не возбуждало Равена, но не повиноваться он не мог. В углу комнаты друид продолжал шептать молитвы хрипловатым, низким голосом.

- Иди в постель, - почти прорычал перевозбужденный Вольфганг, поворачивая мальчишку лицом к ложу и ставя на четвереньки. Терпеть оборотень уже не мог, и, поглаживая своей широкой, грубоватой ладонью ягодицы Равена, альфа нагнулся и провел языком между лопаток, - Расслабься.