Конечно, по Маркиону, не духа Творца и не пророчества Творца. Ибо то, что <апостол> разрушает, он сам уже угасил и презрел, и не может запрещать то, что сам [2700]сделал. Следовательно, Маркиону нужно показать сегодня в его «Церкви» божьего духа, которого нельзя гасить, и пророчества, которые нельзя презирать. И если он предъявил то, что считает <этим духом >, пусть знает: что бы это ни было, мы будем судить это по образцу духовного и пророческого дара и силы, чтобы и будущее предвещало, и тайны сердца открывало, [2701]и таинства объясняло. [2702] 6. Когда он ничего такого не покажет и не докажет, мы, со своей стороны, представим и дух, и пророчества Творца, возвещающие Его волю. И, таким образом, станет известно, о чем говорил апостол, а именно о том, чему предстояло свершаться в Церкви Того Бога, благодаря существованию Которого и Дух Его действует, [2703]и обетование распространяется. 7.Ну что ж, теперь вы, отрицающие спасение плоти и — если когда–либо что–нибудь подобное получает наименование тела — истолковывающие это как что угодно другое, только не как плотскую субстанцию, смотрите, каким образом апостол разделил все присутствующие в нас субстанции, дав им определенные имена, и поместил их все в одной молитве о спасении, желая, чтобы наши дух и тело, и душа сохранились без порока в пришествие Господа и Спасителя нашего Христа! [2704]8. В самом деле, <апостол> сказал и о душе, и о теле — сущностях различных, поскольку их две. Действительно, хотя и душа [и] [2705]является неким телом особого свойства, как <им является > и дух, когда, однако, и тело, и душа называются отдельно, <а> [2706]удуши, не нуждающейся в общем наименовании «тело», есть собственное наименование, <то> первое остается плоти, которая, будучи не названной собственным <именем>, по необходимости пользуется общим. Ибо я не вижу в человеке иной субстанции, помимо духа и души, к которой было бы применимо название тела, кроме плоти, узнавая ее под именем тела всякий раз, когда она не упоминается; в большей степени <так будет> в этом месте, когда она, именуемая телом, называется своим собственным именем.