Протест прокурора. Документальные рассказы о работе прокуроров

Женщина плачет и, судя по всему, заплакала не сейчас, когда ей предложили сесть и рассказать, в чем дело. Похоже, плачет она не первый день. Из ее бессвязной речи можно с трудом понять одно — Валерик отчислен из детского сада, поскольку ни она, ни ее муж с некоторых пор на механическом заводе не работают. Да, муж уволился, нашел другую работу, по специальности, рядом с домом, работу, которая обещает и перспективу, и заработок повыше, что далеко немаловажно в молодой семье.

— Так почему все-таки отчислили вашего ребенка? — уж который раз спрашивает Виктор Афанасьевич. Поначалу мне этот его вопрос показался несколько странным — ведь и он, и я уже уяснили, в чем суть. Но Кондрашкин снова и снова задает вопрос, пока у него не остается никаких сомнений, что он правильно и совершенно недвусмысленно понял все случившееся. Потом уже до меня дошло — для принятия решения прокурору нужно знать не только все детали происшествия, но и быть уверенным, что закон, на который он будет ссылаться, действительно применим к этому случаю.

Здесь же, не выходя из кабинета и не откладывая, он набирает номер директора завода. На месте оказался его заместитель.

— Вами отчислен из детского сада Валерий Пазынин на том основании, что его родители не работают на предприятии.

— Совершенно верно, — раздается из трубки уверенный голос человека, привыкшего принимать решения.

— Это противозаконно.

— Почему? Почему противозаконно, если у нас целая очередь в детский сад, причем очередь из родителей, работающих у нас, работающих давно, успешно, мы ценим их…

— Одну минутку, — прерывает разговорчивого заместителя Виктор Афанасьевич. — Мы не будем сейчас говорить о производственных показателях ваших очередников. Тема у нас другая. Вами из детсада отчислен ребенок. Это нарушение закона. Приказ об отчислении необходимо отменить.

— Немедленно? — усмехается человек на том конце провода.

— Да. Немедленно, — голос у Виктора Афанасьевича становится по-настоящему прокурорским. — Согласно положению о дошкольном детском учреждении, утвержденному Постановлением Совета Министров РСФСР 8 марта 1960 года, другими словами, у вас было двадцать пять лет на его изучение, — так вот, согласно этому постановлению отчисление детей может быть осуществлено только на основании медицинского заключения, из-за непосещения ребенком детского сада без уважительных причин или же за неуплату. Другие основания законом не предусмотрены. То есть другие основания являются противозаконными.

— Знаете, — голос заместителя явно стал тише, — я не представлял, что эти условности столь жестки…

— Это не условности. Это закон. И его надлежит исполнять. Отношение к закону как к некой условности оборачивается издевательством над человеком, — продолжает Виктор Афанасьевич.

— Ну что ж, если вы настаиваете…

— Поймите меня наконец! Не важно, настаиваю ли я или кто-то другой. Вы на своем посту обязаны исполнять закон. Вот и все. А поскольку вы его не исполняете, причем, подозреваю, что не исполняете сознательно, то я вынужден буду писать официальный протест на имя генерального директоре вашего предприятия.

— Хорошо, Виктор Афанасьевич. При первой же возможности…

— Нет. В течение десяти дней.

— Право же, вы слишком к нам строги…

— Десять дней даю вам на исправление беззакония не я, а закон.

Положив трубку, Виктор Афанасьевич оборачивается к женщине.

— Приходите через десять дней, если вашего сына не восстановят в детском саду. Но я думаю, что все будет в порядке.

— Спасибо, Виктор Афанасьевич, спасибо… А то уж не знала, как и быть. Хоть увольняйся… — так и не прекращая плакать, женщина выходит.

— Вас не удивляет, — обращается ко мне Виктор Афанасьевич, — как много людей, нарушая закон, пытаются объяснить это тем, что делают это во благо? Получается, будто закон вредит людям, а они, добрые души, подправляют его и приноравливают к тому, чтобы он радость, видите ли, приносил. Мы, дескать, об очередниках думаем! Простите, а эта женщина на кого работает? На марсиан? А ее муж? И потом, такое своеволие может довести до чего угодно. Этот объясняет свои действия тем, что о своих работниках печется, другой отчислит ребенка из детского сада на том основании, что тесновато там стало. Мало детских садов? Стройте. Находите возможности, налаживайте производство, получайте хорошую прибыль, появятся деньги. Думайте!

СПЛОШНЫЕ УБЫТКИ

В кабинет входит невысокий мужчина, в годах, румяный, остроглазый, входит бойкой деловой походкой, охотно садится на предложенный стул, но никак не может начать. Зачем он все-таки пришел, что привело его в кабинет прокурора города? Несколько раз оглядывается в мою сторону, и Виктор Афанасьевич догадывается — дело, очевидно, у посетителя слишком деликатное, чтобы говорить о нем при посторонних.

— Не обращайте внимания, — говорит он. — Этот товарищ занимается своим делом, он нам не помешает.