Пространство

Крикуну ответили вежливые смешки — одна и та же шутка повторялась за время пути не раз, и ее автор — пухлый паренек-астер не старше пятнадцати лет — ухмыльнулся, довольный собственным остроумием. Если он не угомонится, кто-нибудь поколотит его гаечным ключом еще до возвращения на Тихо. Но Миллер полагал, что это будет уже без него.

Резкий рывок вперед вмял его в амортизатор, и гравитация вернулась к обычной трети g. Может, чуть больше. Разве что пилоту — из-за того, что шлюзы были обращены к корабельному «низу», — пришлось вливаться во вращение Эроса брюхом вперед, так что гравитация вращения превратила потолок в пол, а нижний ряд коек стал теперь верхним. Хотя заряды они пристропили к причальным шлюзам, всем им придется вылезать на холодную темную скалу, которая постарается стряхнуть их в вакуум.

Вот вам радости саботажа.

Миллер оделся. После качественного военного скафандра с «Росинанта» в сборной одежке из запасов АВП он чувствовал себя как в тряпках из плохонького секонд-хенда. Внутри пахло чужим телом, а на майларовом лицевом щитке осталась вмятина на месте запаянной трещины. Не хотелось думать, что случилось с бедолагой, который носил костюм до него. Магнитные башмаки с толстыми слоями выщербленного пластика накопили столько грязи между пластинами и выключателем, что Миллер на каждом шагу ощущал, как они пощелкивают, норовя отойти. Ему представлялось, как подошвы приклеятся к Эросу и откажутся выключаться.

Эта картина вызвала у него улыбку. «Ты мой», — сказала его собственная Джули. Она говорила правду, и теперь, попав сюда, он был совершенно уверен, что здесь и останется. Он слишком долго прослужил копом и при одной мысли о попытке заново воссоединить человечество ощущал усталую злобу. Он должен закончить здесь свою часть работы, а потом — с него хватит.

— Ой, Пампо!

— Иду, — отозвался Миллер. — Не гони лошадей. Никуда от нас станция не денется.

«Радуга — это невидимый круг. Невидимый. Невидимый…» — напевным детским голоском сказал Эрос. Миллер приглушил звук.

Каменная поверхность станции была не слишком удобной для работы в скафандрах и с манипуляторами. Два других корабля сели на полюсах, где им не приходилось бороться с центробежной силой, но тошноту от Кориолисовой силы ощутят все. Команде Миллера предстояло цепляться за стальные пластины дока, повиснув мухами над звездной бездной.

Инженерам пришлось потрудиться, вычисляя расположение термических зарядов. Если энергии, выплеснутой минами в станцию, окажется слишком мало, поверхность быстро остынет и позволит желающим совершить высадку научной группы прежде, чем солнечная корона поглотит станцию вместе с теми обломками «Наву», которые останутся на ней. Даже лучшие умы «Тихо» не могли дать полной гарантии, что не произойдет синхронной детонации. Если взрывные волны, проходя через астероид, случайно попадут в резонанс, станция лопнет, как яйцо, рассеяв протомолекулу по широким путям Солнечной системы, подобно горсти пыли. Так что победу от поражения отделяли буквально считаные метры.

Миллер выполз из шлюза на поверхность. Первая волна техников уже устанавливала резонансные сейсмографы, свечение рабочих сигналов и датчиков затмевало все небесные тела. Миллер укрепил подошвы на широкой полосе металлокерамического сплава и позволил течению центробежной силы разогнуть ему спину. После многосуточного лежания в амортизационной койке свобода принесла чувство эйфории. Кто-то из техников поднял руки — астерский жест, требующий внимания. Миллер увеличил звук в рации скафандра.

«…букашки ползают сюр ма пью…»

Он нетерпеливо переключился с волны Эроса на канал группы.

— …придется переместиться, — произнес женский голос. — Здесь слишком много плитки. Надо перейти на ту сторону доков.

— Это добрых два километра, — напомнил Миллер.

— Точно, — согласилась женщина. — Можно отчалить и перевести корабль на двигателях или буксировать его. Буксиров у нас хватит.

— Какой способ быстрее? У нас не так много времени в запасе.

— Буксировка.

— Значит, буксируем, — решил Миллер.

Корабль медленно приподнялся. Казалось, двадцать маленьких, медлительных транспортных жучков тащат за собой огромный металлический дирижабль. Кораблю суждено было остаться на станции, привязанным к ней, словно оставленным в жертву богам. Миллер вместе со своей командой прошел по закрытой створке портового шлюза. Он ничего не слышал, кроме стука собственных подошв, когда электромагниты прилипали к поверхности, и щелчков, когда они отключались. Никаких запахов, кроме запаха собственного тела и свежего пластика из восстановителя воздуха. Металл у него под ногами сверкал, словно кто-то надраил его до блеска. Всю пыль и мелкие камушки давным-давно унесло в пространство.

Они торопились управиться с работой: установить корабль, подготовить детонаторы, ввести защитные коды. Каждый держал в уме, что гигантский снаряд, в который превратился «Наву», стремительно несется к ним.