Пространство Откровения

— Не говори глупостей. — У Садзаки только лоб и нос выглядывали из мехового воротника. — Если бы мы собирались тебя убить, стали бы мы заботиться, чтобы ты не простудилась?

— Кроме того, — сказала Вольева, — твое обучение уже давно закончилось. Ты теперь у нас ценный ресурс. Убить тебя — значит самим себе хуже сделать.

Из-под опущенного козырька ее ушанки виднелись только нос и подбородок. Вольева как бы дополняла Садзаки — они вдвоем составляли одно непроницаемое лицо.

— Как приятно, что вы обо мне заботитесь.

Все еще не вполне успокоившаяся — возможность того, что товарищи по экипажу задумали какую-то подлость, продолжала казаться весьма вероятной, — Хоури порылась среди своих вещей и нашла термокуртку. Она была изготовлена на корабле и походила на клоунский наряд Садзаки, только Ане почти доставала до колен.

Хоури отвезли в ту часть корабля, которую она не знала совершенно. Пришлось несколько раз пересаживаться с лифта на лифт и ехать по узким пересекающимся тоннелям. Это, как объяснила Вольева, было связано с тем, что вирус разрушил большие участки внутренней транспортной системы. Отсеки, по которым пришлось идти, слегка отличались декором и уровнем технологии, будто вся эта часть корабля была брошена на разных стадиях строительства сотни лет назад. Хоури все еще нервничала, но что-то в поведении Садзаки и Вольевой подсказывало: следует ждать скорее какой-нибудь церемонии посвящения, чем хладнокровного убийства. Больше всего они напоминали пару детей, задумавших шалость, — во всяком случае, ребенка напоминала Вольева, а Садзаки действовал и говорил куда более взвешенно, будто чиновник, выполняющий неприятную, но необходимую обязанность.

— Поскольку теперь ты член нашего коллектива, — сказал он, — настало время чуть больше узнать о ситуации. Может быть, тебе интересна и причина нашего полета к Ресургему.

— Я думала, что торговые интересы…

— Это лишь прикрытие, да и не слишком надежное, говоря откровенно. Ведь Ресургем в экономическом отношении почти ноль. Ничтожный форпост для проведения научных исследований. Купить у нас он почти ничего не может. Конечно, наши данные о Ресургеме изрядно устарели; не исключено, что мы, добравшись туда, займемся и торговлей. Но это далеко не главная причина рейса.

— А какова главная?

Лифт, в котором они спускались, медленно сбрасывал скорость.

— Говорит ли тебе что-нибудь имя Силвест? — спросил Садзаки.

Хоури изо всех сил притворялась, будто для нее это самый обыденный вопрос, а не такой, от которого в мозгу вспыхивает магниевый порошок.

— Еще бы. На Йеллоустоне все знают Силвеста. Для тамошнего населения он почти что бог. Или дьявол. — Она надеялась, что голос звучит нормально. — Хотя… подождите… какого Силвеста вы имеете в виду? Старика, который затеял всю эту чушь с бессмертием? Или его сына?

— Вообще-то, обоих, — ответил Садзаки.

Лифт с лязгом остановился. Когда двери распахнулись, Хоури как будто ударили по лицу мокрой холодной тряпкой. Она с благодарностью вспомнила совет одеться потеплее, хотя это не спасло от леденящего последнего вопроса.

— Дело в том, что они не были настоящими негодяями, — продолжала она. — Лореан, отец старика… он и после смерти почитается за героя, а старик… Как же его звали?

— Кэлвин.

— Точно. Даже после того, как он погубил всех этих людей… Потом был еще его сын Дэн. Он пытался исправить причиненное отцом зло с помощью затворников. — Хоури дернула плечом. — Меня там, конечно, не было в те времена. Я знаю лишь то, что говорят люди.

Садзаки вел женщин коридорами, залитыми мрачным серо-зеленым светом. Огромные крысы — наверное, мутанты — мчались прочь, заслышав приближающиеся шаги. Потом было место, чем-то напоминавшее трахею дифтерийного больного, — коридорчик, заполненный желеобразной грязной массой искусственного льда, пронизанный венами трубопроводов и кабелей, скользкий от чего-то похожего на человеческую харкотину. Вольева называла это корабельной слизью — органическое вещество было вызвано к жизни неполадками системы регенерации в прилегающих отсеках корабля.

Хоури слизь была нипочем, чего нельзя сказать о холоде.

— Роль Силвестов в нашем деле весьма сложна, — сказал ей Садзаки. — Чтобы объяснить ее подробно, потребуется время. А сейчас я хочу познакомить тебя с капитаном.

Силвест все осмотрел лично, проверяя, не забыто ли что-нибудь серьезное. Удовлетворенный, он выключил изображение и присоединился к Жирардо в прихожей сборного домика. Музыка взлетела крещендо, а затем упала до почти невнятного бормотания. Изменилось освещение, голоса присутствующих понизились до шепота.