Пространство (ЛП)

— Пора за работу, — сказала она, расположила Анну вне поля зрения камеры, а сама отступила к простой зеленой ширме, пристроенной вместо задника. — Добро пожаловать, — начала она, переключившись на бодрый тон телеведущей. — Я — Моника Стюарт, «Свободное радио медленной зоны». У меня сегодня редкие гости, в их числе доктор Анна Воловодова и несколько военных ООН и Марса. Но еще удивительнее будет тема передачи — более важной темы мы еще не касались. Сегодня мы расскажем вам, как попасть домой.

ГЛАВА 45 БЫК

Бык всем телом ощущал течение времени, словно падал в потоке и не мог остановиться. У Анамари Руис оставался ровно час — потом ей придется исполнить приказ Ашфорда или погибнуть. Если избавить ее от выбора, она сделает все, как надо, но каждая минута вдали от машинного зала приближала момент, от которого уже не будет возврата.

От старого офиса колонии они выехали маленьким караваном — двадцать пять человек на шести электрокарах: три четверти команды Джима Холдена, четверо десантников, дюжина сохранивших верность Па людей с «Бегемота» и пять подобранных Корин в барабане солдат-землян. Эти успели получить в оружейной снаряжение для разгона толпы — еще до того, как ее захватили люди Ашфорда. Жуткая коллекция пистолетов и дробовиков с гелевыми пулями — нелетальное оружие рядом с настоящим. Четверка марсиан была хорошо вооружена, но что такое четыре винтовки? Все это дело отдавало импровизацией.

Сидеть Бык не мог, поэтому его устроили на капоте и заклинили мех сзади. Он плыл по жаркому душному барабану, как носовая фигура обреченного пиратского корабля. Корин, правившая картом, подалась вперед, словно подгоняя тележку усилием воли. Сержант Вербинский — тот, что доставил Холдена на «Бегемот», — сидел рядом с ней, сосредоточенный и задумчивый.

Они двигались по основному коридору в сторону кормы. Шины громко шуршали по палубе. Далеко наверху тонкая полоска слепящего света обозначала изгиб барабана. Южный переходник нависал над ними утесом из металлокерамики.

Люди расступались перед картами, давали проход. Бык на ходу рассматривал лица. Страх, гнев, любопытство. Это были его люди. Некоторые стали такими не так давно — с тех пор как он собрал их на «Бегемот». Он придал кораблю важную роль, сделал его центральной фигурой экспедиции за Кольцо. Земляне, марсиане, астеры. Все хотели жить. Все лица обращались к нему, поворачивались вслед каравану, как головки земных цветов разворачиваются вслед солнцу. Бык представил, что бы сказал обо всем этом Фред Джонсон. Хорошо бы, чтоб к тому времени, как придется представлять отчет, заслуг у него накопилось больше, чем промахов.

— Сил у нас маловато, — заметил Вербинский, вывернув шею, чтобы взглянуть на Быка снизу. — Как считаешь, сколько человек против нас?

— Точно не скажу, — ответил Бык. — Возможно, немногим больше, чем у нас, и они разделены между машинной и командной палубами.

— И так же потрепаны, как мы?

Бык оглянулся через плечо. И вправду, добрая половина его людей шла в бой ранеными. Он сам, черт возьми, оказался бы обузой на линии огня, но не мог же он остаться в тылу, отправляя ребят в такую мясорубку!

— Примерно так же, — сказал он.

— Знаешь, не отбери ты у меня боевой скафандр, я бы справился в одиночку, даже без своего взвода. Один.

— Знаю, — сказал Бык.

— Жалеешь теперь, что сразу мне не доверился?

— Пожалуй.

К переходнику можно было добраться двумя путями. Первый — лифт — вместил бы половину его группы, но в такой тесноте, что одна граната, брошенная, когда откроются двери, покончила бы со всеми. Другим путем была пологая эстакада, начинавшаяся от пола барабана и завинчивавшаяся крутой спиралью к оси наверху. Спираль была закручена по вращению, так что на скорости сцепление колес только усиливалось. Здесь, внизу, это мало значило, но наверху бой пойдет практически в невесомости, и каждая кроха устойчивости будет стоить дорого.

Первый выстрел выбил осколок керамики перед колесами первого карта. Бык извернулся, пытаясь рассмотреть, от переходника атакуют или от баррикады перед ним.

— Хуарес! — крикнул Вербинский. — Прикрой нас!

— Есть, сэр, — ответили сзади.

Бык развернулся вместе с мехом. Через две тележки от них десантник растянулся навзничь, наведя вверх ствол винтовки с оптическим прицелом. Словно прилег вздремнуть — если бы не прозвучавший выстрел. Вид вверх Быку закрывал мех. Он достал ручной терминал, использовал камеру вместо зеркальца. Высоко над ними плавало в невесомости тело, от его живота расходилось розовое облачко.

— Одним меньше, — сказал Вербинский.

Пока они на скорости проходили эстакаду, стрельба продолжалась. Липкий шелест шин по палубе менял тон с падением силы тяжести. Бык ощущал, как легчает его подвешенное к механизму тело. Эстакада теперь шла над обрывом, от края вниз было метров триста. Люди Ашфорда засели выше, но уже так близко, что он различал стальной блеск баррикады, приваренной к стенам и палубе, и до боли остро сознавал себя самой заметной мишенью. По загривку бегали мурашки.