Пространство. Книги 1-7

Так или иначе, Сину нужен был способ достучаться до него. Наладить человеческие отношения с тем, кто из предубеждения и ненависти готов был убивать лаконцев. Для этого придется поверить, хоть ненадолго, будто в нем есть что-то хорошее. Для этого необходимо иначе взглянуть на Холдена, увидеть не то, что у Сина перед глазами.

– Он ведь предупредил людей? Сигналы тревоги перед взрывом? Они позволили отправить в убежище больше народу. И когда его задержали, он предупредил силы безопасности, что надо укрыться. Если бы не он, потери оказались бы больше.

– Это верно, – признал Оверстрит. – Хотя он мог бы просто не подрывать запасы воздуха.

Что он за человек? Патриот своего правительства? Или его толкнул на насилие страх перемен? Или он – анархист, для которого губернаторство Сина лишь предлог, а беспорядки он бы устраивал в любом случае?

Син вернулся – заставил себя вернуться – к той же мысли: Холден позволил себя захватить, чтобы спасти людей. Не много, но большего взять неоткуда.

– Ну, – сказал он, – давайте разбираться, что происходит.

* * *

Когда он вошел, Холден поднял голову. Левый глаз пленника почти закрылся, рассеченная верхняя губа запеклась кровью. Пока охранник ставил для губернатора легкое кресло, Холден кивнул.

– Капитан Холден, – начал Син, – сожалею, что мы знакомимся при таких обстоятельствах.

– И я сожалею, – отозвался Холден. Голос у него был низкий, с хрипотцой. Син догадывался, что он не всегда так звучит.

– Вам что-нибудь нужно? Воды?

– Кофе, – сказал Холден. – От кофе я бы не отказался.

Син отстучал команду на своем мониторе, и через минуту тот же охранник принес грушу. Холден взял ее обеими руками, сделал глоток. Улыбнулся с неподдельным удовольствием.

– Право, очень неплохо.

– Рад, что вам нравится. Сам я предпочитаю чай.

– Я и чай пью, когда припрет, – сказал Холден и встретился с Сином взглядом. Взгляд был на удивление ясным, осмысленным, сосредоточенным на происходящем. – Давайте уточним: вы ищете ко мне подход или я к вам? Мне не совсем ясно.

– Думаю, и то и другое, – ответил Син. – Я раньше подобным не занимался. Новичок в этом деле.

– Ну да. Без обид, но вы и выглядите мальчишкой.

– В моем возрасте вас вышвырнули с земного флота.

Холден рассмеялся. Теплый, горестный смешок.

– Вы не льстите себе, сравнивая себя со мной тогдашним. Я был порядочным идиотом.

Смешок в ответ дался Сину без труда. Он вполне мог представить, что этот человек ему нравится. Вот и хорошо. Тем проще. Тем легче будет перейти к дальнейшему.

– Так за что вы нас ненавидите? Вы позволите этот вопрос?

– К вам лично никакой ненависти. А вот эта конкистадорская затея… о ней я и впрямь невысокого мнения.

Син откинулся назад, заинтересованно склонил голову.

– То есть для вас это вопрос политики? Для вас важно, чьи замыслы вдохновляют правительство, а не сами замыслы?

– Слишком мудрено сказано, – возразил Холден. – Я много лет добивался, чтобы люди ладили друг с другом, никого не нагибая. А вы задумали как раз то, против чего я всю жизнь боролся.

– Вы в самом деле считаете нас такими злодеями? Посмотрите: что мы сделали и как сделали. Мы ни разу не открыли огонь первыми. Какой завоеватель за всю историю мог бы сказать это о себе? Мы даем место самоуправлению. Любая подчинившаяся нам колония имеет возможность сохранить местную власть и свои обычаи.

– Пока они не противоречат вашим.

– Разумеется.

Холден сделал глоток кофе.

– В том-то и дело. Людям, которыми вы управляете, не дано права голоса в вопросе, как ими управлять. Пока все дудят в одну дуду, может быть, все и прекрасно, но стоит возникнуть разногласию, решаете вы. Так?

– Есть способы прийти к окончательному решению.

– Нет таких способов. Как только политики начинают толковать об окончательном решении, жди жестокостей. Человечество достигло поразительных успехов, толкаясь локтями, споря, жалуясь друг на друга, сражаясь и торгуя. Это грязно, это выглядит недостойно, но так лучше всего, потому что в этих делах у каждого есть свой голос. Пусть даже остальные норовят его перекричать. Когда все решает один голос, получается ужасно.

– И тем не менее, как я слышал от мисс Фиск, Союз перевозчиков приговаривал к смерти целые колонии, не подчинявшиеся его правилам.

– Правда? – отозвался Холден. – И потому я ослушался приказа и отказался на них работать. Я собирался в отставку, в систему Сол. Вы так можете?

– Что могу?

– Если вам отдадут аморальный приказ, сможете отказаться, уйти? Пока, судя по тому, как вы тут всем заправляете, полагаю, этот вопрос даже не рассматривается.

Син скрестил руки на груди. Кажется, роль допрашивающего выскальзывала у него из рук.

– Верховный консул – очень мудрый, глубоко мыслящий человек, – сказал он. – Я без сомнений верю…

– Нет. Стоп. «Верю без сомнений» – мне этого достаточно, – перебил Холден. – Вы считаете, идет мягкое, бескровное завоевание, так?

– Так и есть, в той мере, в какой вы нам позволяете.