Пространство и время

Официант ещё раз вежливо двинул моноколесом, подтверждая полученное указание, и, открыв на животе дверцу, где у него, очевидно, находился утилизатор, стал проворно складывать туда посуду своими многочисленными руками. Глаза у Литы вдруг нехорошо сузились и, собрав со стола вилки-пинцеты, она ловко прицепила их за края большого блюда, наполненного огрызками недоеденных фруктов. Робот, добравшись до посудины, невозмутимо высыпал остатки еды внутрь себя и вознамерился отправить блюдо следом, безуспешно попытался вставить его в проём вдоль, поперёк и перпендикулярно, подёргал руками и завис.

– Да. Адаптация не на высоте, – констатировала Лита, оживившись, и скука наконец-то исчезла с её лица. – Неудачная прошивка.

– А что теперь будет? – поинтересовалась Милли.

– Прибежит какой-нибудь местный менеджер с претензиями и будет портить нам настроение, – сердито заметила Нэя.

– Нет, я думаю, что этот пластиковый дурак так и будет стоять до самой станции, – предположила Лита.

Не случилось, однако, ни того ни другого. Прошло минуты три, и несчастный официант ожил, скосил вниз свои объективы и переложил негабаритную посуду из верхних рук в нижние. Было понятно, что к нему удалённо подключился какой-то системщик, так как верхняя пара рук плавными, совершенно человеческими движениями отцепила вилки, поместила внутрь живота, затем переправила туда же и блюдо. Робот слегка дёрнулся, переключившись в автономный режим, и быстро закончил уборку. Потом из того места, где объёмистый живот-утилизатор переходил в единственную ногу, он вытянул длинный шланг гидропылесоса (ох уж этот креативный дизайн!) и тщательно обработал стол.

– Желаете что-нибудь на десерт? – бархатно пророкотал он, убрав пылесос и сложив попарно руки на дверце утилизатора.

– Десерт? – Лита поколебалась пару секунд. – Ладно. Мне ликёр. Ананасовый.

Официант поменял ручки в каждой паре местами, что, видимо, означало некоторую степень искреннего сожаления.

– Согласно принятого Советом Мира глобального закона, – последовал длинный ряд букв и чисел, – алкогольные напитки недоступны клиентам, не достигшим возраста совершеннолетия и гражданской дееспособности.

– Смотри-ка! Грамотный… Ну тогда неси мне банан с земляничным вкусом. Только, смотри, не клубничный!

– А мне… – Нэя на секунду задумалась. – А мне пирожное. По-марсиански. И чтобы крема было побольше!

– А мне – гравицапу с пробамбушками!

– Заказ принят. Время исполнения – десять минут.

Робот отвесил лёгкий поклон на моноколесе и, важно повернувшись, покатил за десертом. По пути он учтиво уступил дорогу какому-то старикашке, старомодно и смешно одетому. Нелепая курточка с мешком-капюшоном за плечами была украшена надписями на старых языках, тёмно-синие штаны из грубой ткани (кажется, такие раньше назывались «джинсы») заканчивались чуть ниже колен, а безволосая шарообразная голова была увенчана маленькой кепочкой с длинным-предлинным козырьком. Лысым он был, конечно же, не потому, что у него была алопеция (вырастить новые волосы нужных длины и цвета ещё легче, чем новые зубы), а вследствие глупой моды столетней давности. Морщины на лице старичка были хорошо разглажены, но всё же было заметно, что лет ему вполне достаточно для безмятежного и беззаботного времяпровождения. В уши были вставлены клипсы-наушники, из которых еле слышно доносилась какая-то дикая древняя музыка – то ли крейзи-рок, то ли вообще рэп, и старикан комично подёргивался и трясся на ходу, словно страдал в тяжёлой форме давно побеждённой болезнью Паркинсона.

Увидев сидящих за столом молодых девушек, пожилой пассажир радостно осклабился, захихикал и сменил курс. Было видно, что он изрядно нагрузился в алкоголь-баре и испытывал потребность в общении.

– Покорнейше прошу меня извинить, – учтиво и вкрадчиво заговорил он, подвалив к дивану с лежащей на нём Нэей, которая нехотя приняла вертикальное положение. – Вы не подскажете, какая сейчас будет остановка?

– Алкантра, – буркнула Лита и отвернулась к окну.

Крейзи-музыка в клипсах старичка смолкла – он, видимо, настроился на длительную беседу.

– Алкантра? Это что-то знакомое… Это, кажется, космопорт такой?

– Угу…

– Извините ещё раз. Вы не разрешите присесть?

– Попробуйте… – Нэя сдвинулась поближе к окну, всем своим видом показывая: шёл бы ты отсюда, подальше и побыстрее…

Престарелый меломан потоптался на месте, вздохнул и попробовал. Он, конечно же, прекрасно знал, какая следующая станция, и что там находится, просто искал повод для разговора и теперь прицепился к внешнему виду попутчиц.

– А какая у вас одежда красивая! И одинаковая… Это что – форма такая? Как будто военная, как раньше. Армии-то уже нет давно…

– Мы учимся в Космической Академии, – объяснила Милли. – На практику едем.

– Да ну? На практику? И в космос полетите?

Лита сморщилась, как от кислого – так говорили, наверное, лет пятьдесят назад: «полететь в космос».

– Да, стажировка в Пространстве. На грузовом рейсе.

– На орбиту или на межпланетном?

– На межпланетном.

Милли одна беседовала с навязчивым старикашкой – две другие стажёрки демонстративно его игнорировали.