Простонародные рассказы, изданные в столице

Возможно ли зло отличить от добра? —
Равно они повод к печали.
Увидели мы, как шутливые речи
несчастью закваскою стали.
Да будет в реченьях у вас, господа,
звучать только правда одна:
Служили основой уста и язык
несчастьям во все времена.

Счастливая судьба Фэн Юй-мэй

Откинутый полог
в харчевне, от речки — на запад.
Привычно куплет «Маслобойщик» звучит
под музыку нового склада:
«Как с тучкою сплю, как ночую с дождем,
я вижу во сне целый год» —
Но песен не надо.
Давайте осушим с вином этот жбан,
не в нем ли всей жизни отрада?

* * *

Назавтра опять
мы в лодки взойдем на причале.
Напомню, что это не ново для нас,
мы исстари дома не знали.
Мы оба с тобою в чужой стороне
приюта лишенные гости,
Не надо печали.
Нас месяца — лука тугого — лучи
во многих краях освещали.

В этом стихотворении-цы последняя строка целиком заимствована из «Песни области У». Вот она, эта песня из У:

Нас месяца — лука тугого — лучи
во многих краях освещали.
Иные семейства счастливо живут,
иные семейства — в печали.
В семействе одном муж с женою всегда
под пологом тонким вдвоем;
В семействе другом их жестокие ветры
по разным краям разметали.

Эта песня возникла в годы Цзянь-янь[271] династии Сун и говорится в ней о страданиях людей, потерявших родной дом в пору смуты. Случилось так, что власть ушла из рук императора, правившего под девизом Сюань-хэ[272], и ее захватили лжецы и льстецы.

В первый год Цзин-кан[273] чжурчжэни вторглись в столицу, взяли в плен обоих сунских императоров — Хуэй-цзуна и Цинь-цзуна[274] — и ушли на север. Кан-ван, младший брат Цинь-цзуна, покинул столичный город Бяньцзин, на «глиняном коне»[275] переправился через реку Янцзы и установил свою власть над небольшой областью, избрав девизом царствования Цзянь-янь. Простой люд из столицы, в страхе перед варварами, преследуемый враждебной конницей, перебирался на юг вслед за Кан-ваном. Спасаясь от набегов и пожаров, люди разбегались в разные стороны и прятались где только могли. Можно ли сосчитать, сколько людей оторвалось от своих близких! Множество отцов и сыновей, мужей и жен так и не встретились до конца дней своих. Иногда супругам, потерявшим друг друга, удавалось соединиться вновь, и о них в народе слагались предания. Совсем как:

Мечи боевые
расстались — и встретились снова;
На лотосе жемчуг
раздроблен — и заново цел.
Как ты ни прикидывай,
все это — наша судьбина,
От данного Небом
никто убежать не сумел.

Рассказывают, что в Чэньчжоу[276] жил некий человек, которого звали Сюй Синь. Еще в детстве он обучился военному искусству и прекрасно этим искусством овладел. Он взял себе жену из рода Цуй, она была очень хороша собой. У них было в изобилии все, что нужно, супруги проводили дни свои в довольстве и не знали никаких забот.