Просто – semplicimente. Часть I. Начало

Доминик расположился на кушетке, немного полежал, прикрыв глаза и спросил:

— Послушай, Лоренцо, а почему кушетка? Неужели с Фрейдовских времен ничего не поменялось?

— Знаешь, сам Фрейд говорил так: «Я не могу смириться с тем, что на меня будут смотреть по восемь часов в день и больше. Поскольку, слушая пациента, я сам отдаюсь потоку собственных бессознательных мыслей, я не хочу, чтобы выражение моего лица давало пациенту материал для интерпретаций или влияло на то, что он мне говорит», но в целом действительно аналитическая кушетка ассоциируется с Фрейдом, считается, что он ввел её в использование. Из-за этой кушетки мне часто говорят, что я его последователь, хотя упоминания об использовании кушеток можно встретить еще в древнегреческой комедии «Облака» Аристофана, где Сократ предлагает некому земледельцу Стрепсиаду прилечь и поразмышлять. Забавно, действительно сейчас эта комедия представляется ничем иным как работой психоаналитика. Но в целом, к каждому человеку должен быть особый подход, мы же и гуляем с тобой, при этом можем побеседовать вполне продуктивно… Кушетка расслабляет, тем более если ты не видишь моего лица ты не отвлекаешься на мои эмоции.

Лоренцо встал из своего кресла, прошелся по кабинету, затем закрыл окна и вернулся назад.

— Наверное, ты прав… ну, что могу рассказать? Я неплохо погулял сегодня после завтрака, на завтрак ел бриошь, мне показалось он похож на те, что печет повар у Алессандро, кофе мне очень здесь нравится, мягкий, наверное, это от воды. После завтрака хотел позвонить брату, но не стал, знаешь, не хочу его беспокоить. Потом расскажу, что ездил к тебе, он будет переживать, не хочу, чтобы он менял свои планы из-за меня. Мы с Алессандро говорили, что не стоит его беспокоить произошедшим. Жаль, я расстроил всех, неприятно. Мне кажется я действительно выбит из колеи последнее время. Все эти события в семье. Сначала я сорвался на Алекса, мы не общались долгое время, потом эта история с Лучано и Алекс был достаточно груб, тем более то, как он поступил с женой Марко у меня не укладывается в голове. Только всё стало налаживаться, как появилась Стефания, она привела за собой призрак деда. У меня ощущение, что он всегда рядом, за моей спиной… Я устал… — Доминик замолчал.

— Ты помнишь, с чего началось ваше противоборство? — спросил Лоренцо.

— Противоборство? Возможно ты прав, это противоборство. — сказал Доминик.

— Доминик, ты отлично знаешь, что твои слова не пойдут дальше моих ушей. Ты здесь, чтобы мы во всем разобрались. Из раза в раз поток твоих мыслей неизбежно возвращается к Алессандро и Сальваторе.

— Я никому не рассказывал о том, что произошло однажды. Но… знаешь, слишком тяжело. Возможно, это был переломный момент в наших с дедом отношениях, ведь раньше я любил его. — сказал Доминик.

— Поговорим об этом? — голос Лоренцо был настолько мягким и успокаивающим, что его вопросы обычно служили скорее указанием на действие. Раньше Доминик не поддавался, но в этот раз ему действительно хотелось поговорить о том, что произошло однажды, о чем он старался не вспоминать.

— Да. Можно мне попить? — спросил Доминик.

— Конечно, — Лоренцо улыбнулся, налил в стакан воды из большого стеклянного графина, подошел к Доминику, который поднялся с кушетки и присел рядом.

— Спасибо, — Доминик принял стакан воды, было видно, что он нервничает.

— Послушай, Ники, я очень хочу тебе помочь, я давным-давно вижу, что существует проблема, но ты настолько глубоко запрятал её в себе, что я ощущаю себя шахтером, который детской лопаткой пытается раздолбить каменную глыбу, чтобы наконец докопаться до сути. Ты должен понять, что одними термальными источниками психоэмоциональные потрясения не лечатся, к сожалению. Если бы это было так, наш мир бы был полон счастливыми людьми. Я не просто твой врач, я твой друг и действительно хочу помочь тебе.

— Я понимаю, давай поговорим. — сказал Доминик.

— Вот и славно, укладывайся поудобнее, расскажи мне, что захочешь, то, что придет в голову.

Лоренцо вернулся на свое место, а Доминик лёг на кушетку и какое-то время лежал молча.

— Сегодня неплохой день, — спустя некоторое время начал он.

— Ты прав.