Просто – semplicimente. Часть I. Начало

— Я думаю всё предельно ясно, — наконец начал Алессандро, — несомненно развод в данной ситуации будет наиболее правильным решением. При этом Глория получает обеспечение до тех пор, пока не выйдет замуж, и дом в Риме. На твое усмотрение, отец, можешь отдать свой, а можешь купить другой, но соответственно не меньше по размеру и в достойном районе. Стефано останется с тобой, на твоем полном попечении, что по этому поводу думает Глория тут мало кого интересует, просто озвучишь ей это решение. Плюс ко всему ты обязан уплатить штраф в кассу семьи, в размере триста пятьдесят тысяч евро.

— Надеюсь на этом показательная порка закончена? — Доминик хмуро посмотрел на Алессандро.

— Да, все свободны, ужин будет в восемь. — сказал Алессандро, встал со своего места и открыл дверь, после чего все потихоньку разбрелись. Дед ненадолго задержался.

— Мой тебе совет, поговори с отцом в нормальной обстановке, — сказал он Алессандро.

— Конечно…

— Тяжело тебе приходится… — дед вышел, он никогда не лез в дела семьи, в своё время он был лишен права голоса еще при Сальваторе. Таким образом тот пытался защитить свою любимую дочь, ведь её муж Андреа Бадаламенти остался единственным в живых из своего клана, а выжил он благодаря Сальваторе, благодаря тому, что он отправил их жить в Варшаву.

Алессандро немного подумал и отправился искать отца. Доминик сидел в кресле на террасе и задумчиво изучал причудливое облако на горизонте.

— Можно с тобой поговорить? — спросил Алессандро.

Доминик не ответил.

— Папа, я обязан так поступать, я отвечаю за порядок и благосостояние семьи…

— Конечно, — Доминик не отводил взгляд от облака.

— Я переживаю за Стефанию, за маму. Она… она.

— Ангел? — Доминик наконец посмотрел на сына.

— Пожалуй единственный ангел среди нас всех. И Стефано как отнесется к вашему разводу с Глорией? Он еще ребенок! В целом конечно, он сильнее привязан к тебе, я это знаю и Глория молодая женщина, она устроит свою жизнь, но ты причинил ей боль!

— Я знаю. Но остаться с ней было бы нечестно. — Доминик наклонился вперед и закрыл лицо руками.

— Пап, что с тобой? Ты плачешь? Прошу тебя, не надо! — Алессандро насторожился, последнее время нервные срывы Доминика были всё серьезнее, а повторения недавней истории ему совсем не хотелось.

— Нет, я просто устал! — Доминик покривил душой, у него в горле стоял ком, все смешалось вместе: проклятая обида на сына, на то что он до сих пор идет на поводу семьи и возможно от этого не избавится. Ему сейчас остро не хватало брата, с его спокойным голосом и разумными размышлениями. Узнав последние новости, отец не переставал читать нотации, мама расстроилась, да ещё и сын устроил показательную порку перед всей семьей.

— Пап, послушай, ты можешь поступать как решишь сам, я освобождаю тебя от обязанностей перед семьей … — Алессандро не нравилось, что пришлось принимать решение в отношении отца, его мучило чувство вины.

— Але, — Доминик вздохнул и выпрямился, — ты был абсолютно прав. Действительно очень важно сохранить целостность семьи. Я не хочу бороться с ветряными мельницами. По глупости своей я всегда полагал, что моя святая обязанность — это оказывать сопротивление Сальваторе! Я очень ошибся в объекте. Да, действительно, я много дел наворотил, лишь бы насолить ему. Но знаешь, основная проблема была в ином. У моего отца, твоего деда, Андреа Бадаламенти, в свое время были проблемы с законом, я был еще совсем маленьким, кажется мне было тогда лет пять, когда в наш дом в Варшаве приехали полицейские с обыском, отца тогда увезли в участок и продержали несколько дней. Мать им заявила, что они не имеют права делать, что им вздумается, тем более находясь в квартире граждан другого государства, а один полицейский ей ответил, что как раз это они имеют право — делать что им вздумается. Эта его фраза плотно и глубоко засела у меня в голове и довольно длительное время руководила моими действиями. Спасибо Лоренцо, он пролил свет на темные игры моего подсознания. Так что, могу сказать, я полностью пересмотрел свою жизненную позицию и даже не вижу смысла в борьбе против собственной семьи.

— Ты не злишься на меня? — спросил Алессандро.

— Честно? — Доминик с хитрой улыбкой посмотрел на сына. — Злюсь, конечно! Поверь, тебе бы в моей шкуре тоже было не приятно. Но ты у нас Дон, тебе решать. Я все сделаю, возможно для других это послужит уроком. А ты не меняй решения, кого бы они не касались. С Марко ты поступил жестко, но также ты должен поступать с любым из нас, при необходимости, даже с твоим сыном, когда он вырастет. Тогда будет порядок.

— Ты серьезно? — Алессандро не поверил, что это говорит его отец.

— Абсолютно. — сказал Доминик.

continua…