Просто Иван

   Снова прошиб холодный пот и неприятный озноб: Непомнящий открыл глаза, и долго всматривался в безмолвствующую тишь леса. Как он устал от одного и того же сна, неизменно преследующего его после первого боя. Ежесуточно он нанизывает фрица на штык винтовки, тот хватается за него мёртвой хваткой, и никак не желает его отпускать - как и было в том бою. Только во сне немец смотрит в глаза своего убийцы, и мёртвым - стеклянным взглядом вопрошает: - 'За что‟?

  - Достал сволочуга, и чего тебе в земле не лежится? - С раздражением подумал молодой человек, прогоняя последние остатки неприятного сна.

   Заметив пробуждение Ивана, и подловив момент, когда тот посмотрит в его сторону, старшина вяло поманил его к себе рукой. Дождавшись когда он подойдёт и присядет рядом, Григорий Иванович дружески подмигнул бойцу - хотя впалые глаза несмотря на его старания выказывали сильную усталость.

  - Ты это чего перед пробуждением снова так зубами скрежетал?

  - Зуб на Гитлера точу. - Огрызнулся Иван.

  - Это дело хорошее, только смотри не перестарайся: иначе придёт время в его поганую глотку вцепиться, а у тебя вместо клыков одни пеньки останутся.

  - Ему же хуже: дольше грызть буду. - Иван на секунду задумался и с небольшим ехидством уточнил. - Хотя нет Григорий Иванович, не буду я его на зуб брать. Доктора не советуют всякую мерзость в рот тащить: я одену резиновые перчатки - и утоплю его в самом вонючем нужнике.

   Бойцы дневавшие поодаль на лапнике, засмеялись а Марк, приподнявшись, опираясь на локти сквозь смех поинтересовался:

  - А перчатки зачем? Неужто брезгуешь?

  - Нет. Просто не желаю этим г. замараться.

   Несмотря на то, что шутки были грубыми - топорными, новый взрыв хохота разнёсся по лесу, а старшина, с трудом сдерживая рвущийся наружу смех, пробурчал:

  - Хватит ржать как кони - иначе лешака разбудите. Лучше вот, взвара попейте. Покуда вы дрыхли, я кое-чего по округе насобирал.

  -Товарищ старшина, а картошечка с хлебцем остались? - Немного морщась, поинтересовался Петренко.

  - Немного осталась, голубь ты мой сизокрылый. А зараз, мы все только похлебаем моего взварчика, да по лесу потопаем - для лучшего нагула аппетиту. А когда придёт время, тоды я вас всех и кортоплей, и хлебцем в досыт попотчую.

   Отряд из десяти бойцов уже давно съел почти все трофейные продукты. Только хозяйственный старшина придерживал на НЗ пару банок консервированных сосисок, да завёрнутые в расшитый платок десяток печёных картофелин, и небольшой ломоть хлеба. Вчера они были возле одной из деревень: так ходивший в разведку Хватов принёс из селения этот спешно собранный узелок.

  - Представляешь Ваня, - возмущённо рассказывал Игнат, машинально разглаживая своей огромной мозолистой ладонью, коротко стриженые волосы на голове, - подхожу я значит к ближней от леса хате. А хозяйка то, как только выглянула на стук, да как увидела меня, так сразу и запричитала: - 'Иди мил человек отсюда, нечего тебе на мой двор беду кликать. Иди отсель служивый подобру-поздорову: немцы пообещали строго наказывать тех, кто будет окруженцев привечать‟. - И от карга´ старая, представляешь, со стуком захлопнула перед моим носом дверь - за малым ею мой лоб не расшибла. Зато в другом доме чернявая молодка как меня завидела, так в раз пустила бабью горючую слезу, запричитала что-то малопонятной скороговоркой - мол подожди касатик, и вот какой узелок снеди¹ᴼ вынесла. А так, в деревеньке немцев нет. Эти гады на днях здесь побывали: застращали народ; пограбили по дворам; назначили из местных старосту и убыли с награбленной провизией восвояси.

   Несмотря ни на что, небольшому отряду везло. Они не натыкались на засады или крупные патрули - поэтому больше не несли потерь. Правда несколько раз устраивали обстрел немецких маршевых колонн: старшина отстреливал офицеров, и мощных коней, везущих на телегах боеприпасы. Как он говорил: - 'Коней то оно конечно жаль, но чем дольше немчура будет вести до своих позиций обоз, тем легче нашему солдату держать оборону‟. - В этом его поддерживали все бойцы, но по общему уговору, вели огонь недолго и начинали отход ещё до того, как враг успевал опомниться. Поэтому носимый с собой боезапас быстро таял, а пополнять его было неоткуда. По этой же причине - расстреляв всё до железки, были разобраны и раскиданы по лесу оба немецких пулемёта. А отряд всё шёл и шёл к Черемхе - точнее по независимым от бойцов причинам уже просто на восток. Приходилось постоянно искать обходные пути то из-за блокпостов, или ещё чего либо, неизменно отклоняясь южнее.