- Чего ты боишься? – дерзко спросил он, приподнимая бровь. Затылком я уперлась в деревянную решетку позади и поняла, что ползти больше некуда. Поджав ноги к себе, я ухватилась за поручни кровати и приготовилась к предстоящей бойне.
Я боюсь того, что понятия не имею, что у тебя на уме, Коул.
- Я не боюсь, – выплюнула ему в лицо, приподнимая подбородок. Его кулаки опирались на матрац, и я видела все его напряженные мышцы, которые делали его тело рельефным и сильным. Краем глаза мне удалось рассмотреть, что за тату у него на предплечье. Она занимала место от локтевого сгиба до запястья, поэтому была легко узнаваема даже в приглушенном свете. Это было изображение скорпиона.
Существо, которое, казалось бы, было таким маленьким и неприметным. Но для уничтожения хватило бы лишь одной капли яда, этого ужасающего существа. Если змей я любила, то паукообразных просто на дух переносить не могла.
- Я просто поиграю с тобой, – заявил он, хватая меня за лодыжку, пытаясь резко притянуть к себе. Но я реагирую быстро, как молния, и упираюсь острым каблуком в его твердую грудь. Я пытаюсь вложить все свои силы в это движение, но Коул делает вид, будто бы и не чувствует боли. Да, черта с два, не могу поверить, что острый пятнадцатисантиметровый каблук, бьющийся прямо в грудину, доставляет удовольствие.
- Можешь не стараться. Твои длинные ножки только заводят меня, – почти ласково сказал он, оставаясь полностью холодным и непроницаемым.
- Если ты меня т-тронешь… - Мой голос предательски вздрогнул, когда Коул резко раздвинул мои ноги коленом, открывая себе вид на мое почти обнаженное тело. Впервые в жизни я пожалела, что ношу исключительно красивое белье с кружевом.
- О да. Я тебя трону, – хрипло заявил он, поддевая пальцем ткань моих трусиков, отодвигая их в сторону. В ту же секунду невидимый импульс собрал всю энергию моего тела и направил ее к низу живота.
- Тебя привязать, или ты не будешь сопротивляться? – Надо же, какие мы заботливые. – Если отпустишь поручни кровати, тебе будет больно. Если будешь держаться, тебе будет очень хорошо.
- Прекрати. Я не хочу, чтобы ты меня лапал. – В следующую секунду я чувствую, как его палец раздвигает мои половые губы и надавливает на клитор, лениво потирая его. – Ах-х.
- А твоя киска этого хочет, – сквозь сжатые зубы произносит он, придвигаясь ко мне ближе, закидывая мою ногу себе на плечо. – Да и с каких пор ты такая скромная? Насколько знаю, ты не особо разборчива в связях.
У меня никогда не было таких странных разговоров в постели. Не помню, чтобы мои партнеры вообще что-то говорили кроме двух простых слов: «Детка» или «Я уже».
Я кидаю на него взгляд, полный огня и ненависти, с шумом вдыхая воздух. Сукин сын.
- И мне интересно, ты всегда такая влажная от парочки слов, или это я на тебя так влияю? – Он резко вводит в меня два пальца, заставляя желание внизу живота разрастаться, словно огненный шар.
Я еле сдерживаю стон и закусываю губы, пытаясь изобразить полное равнодушие к происходящему.
- Уроды тебя заводят? - продолжает издеваться он, потираясь пальцами о мои стенки. Так медленно, так мучительно плавно, что я перестаю чувствовать и осязать что-либо, кроме его рук внутри себя.
Я продолжала молчать, хотя это стоило мне огромных усилий. Стон, так и не сорвавшийся с губ, нещадно драл мое горло.
- Не молчи, - приказал он, резко согнув пальцы внутри меня, добавляя третий. Как это сладко. Невольно прогибаюсь всем телом, и мне мерзко от того, что я не могу устоять перед его коварными движениями.
- Ты, - шепчу я, пытаясь сохранить дыхание. - Меня. Не прив-ле-ка-ешь, - по слогам произношу я, замечая, как его взгляд блуждает по моему телу.
Его пальцы выходят из меня, и парень подбирается ко мне ближе, нависая над моим беззащитным телом. Он подносит их к моим губам и яростно шепчет, смотря прямо в мои глаза:
- Не привлекаю? - Он усмехается, качая головой. - Облизывай.
Он кладет указательный палец на мою верхнюю губу, заставляя меня почувствовать его влажность. Чертов неугомонный псих!
- Вот еще. И не подумаю.
- Не подумаешь, а сделаешь. - Он приоткрывает мои губы, касаясь сжатых зубов. Так и хочется укусить его, но, боюсь, ему это не понравится. - Это палец, Бекка. Пока.
Мои глаза округлились, и, увидев в его серебристо-сером взгляде злость, я поняла, на что он намекает. Нет. Нет, только не это.
Послушно принимаю в рот его палец, закрывая глаза.
Так унизительно, так грязно я себя еще никогда не чувствовала. Даже когда висла на Максе и, даже когда стояла перед ним на коленях на том празднике у нас дома.
И это чувство морального падения было одновременно самым сладким чувством на земле.
Грех. Тот самый пресловутый запретный плод, который сводит тебя с ума, превращая в животное.
Он высасывает из тебя душу, оставляя лишь плотские желания. Я буквально почувствовала, как в меня вселилось нечто, одержимое только жаждой усмирить свою похоть.