Проси, что хочешь: сейчас и всегда (ЛП)

Я так рассержена, что не могу заснуть и решаю вставать с постели. Со злости принимаюсь за генеральную уборку. Это меня успокоит. Я приступаю к наведению чистоты, и к десяти утра в квартире уже некуда ногу поставить.

Ну и бардак я развела!

Я нервничаю. Сердце бешено стучит, и я решаю принять душ, а потом выйти из дома на пробежку. После пробежки я всегда великолепно себя чувствую. Так я выплесну свой адреналин. Выйдя из душа, я собираю волосы в высокий хвост, надеваю черные капри, кроссовки и футболку.

Внезапно звучит звонок, и, не глядя открыв дверь, я теряю дар речи, когда нос к носу сталкиваюсь с Эриком. В белой футболке и джинсах, он красив, как никогда. Испугавшись того, что он так близко, я пытаюсь закрыть дверь, но, просунув ногу в дверной проем, он не дает мне этого сделать.

- Дорогая, пожалуйста, послушай меня.

- Я тебе не дорогая, не детка, не смугляночка и, вообще, никто. Отойди от меня.

- Боже, Джуд, ты сломаешь мне ногу.

- Убери ее, и я не буду тебе ее ломать, - отвечаю я, одновременно изо всех сил стараясь закрыть дверь.

Но он не двигается с места.

- Ты моя любимая, моя дорогая, моя детка, моя смугляночка и, к тому же, моя женщина, моя невеста, моя жизнь и еще куча всего другого. И поэтому я хочу попросить тебя вернуться со мной домой. Я по тебе скучаю. Ты мне нужна, я не могу без тебя жить.

- Отойди от меня, Эрик, - рычу я, безуспешно сражаясь с дверью.

- Я был идиотом, родная.

- О, да! Даже не сомневайся, - сквозь зубы цежу я по эту сторону двери.

- Таким идиотом со всеми этими письмами, что позволил уйти самому прекрасному, что когда-либо со мной случалось в жизни. Тебе! Но даже такие идиоты, как я, становятся на истинный путь и стараются исправить свои ошибки. Дай мне еще один шанс и…

- Я не хочу тебя слушать. Нет, не хочу! – кричу я.

- Дорогая…, я пытался. Пытался дать тебе свободу. Дать свободу себе. Но моя жизнь без тебя не имеет смысла. Я не могу спать. Ты в моей голове двадцать четыре часа в сутки. Я не живу. Что ты хочешь, чтобы я сделал, если я не могу без тебя жить?

- Купи себе обезьянку, - визжу я.

- Родная, я плохо поступил. Я не рассказал тебе о разводе сестры и поступил нечестно, обидевшись на тебя, когда ты сделала то же самое.

- Нет, Эрик, нет… Я не хочу тебя слушать, - чуть не плача, настаиваю я.

- Позволь мне войти.

- Даже не мечтай.

- Детка, дай мне посмотреть тебе в глаза и поговорить с тобой. Позволь мне все уладить.

- Нет.

- Пожалуйста, Джудит. Я идиот. Самый большой идиот на свете, и я разрешу тебе меня так называть каждый день до конца моей жизни, потому что я этого заслуживаю.

Силы покидают меня. Его слова начинают брать надо мной верх, и когда я перестаю удерживать дверь, Эрик настежь распахивает ее и, глядя на меня, шепчет:

- Послушай меня, детка… - и, заглянув внутрь, спрашивает, - Генеральная уборка?! Да уж, ты очень, очень злишься!

Уголки его губ поднимаются, и тогда я, заметив его движение, в истерике ору:

- Не смей заходить в мой дом.

Он останавливается и не делает ни шагу.

- И прежде чем ты продолжишь свой поток красноречия, - в бешенстве бросаю я, - хочу, чтобы ты знал, что я больше не собираюсь тратить свою жизнь на то, что опять плохо кончится. Мне плохо с тобой. Я не могу быть с тобой. Я не хочу бросать делать то, что мне нравится лишь потому, что ты хочешь держать меня под стеклянным колпаком. Нет, я отказываюсь!

- Я люблю тебя, сеньорита Флорес.

- Удачи. Оставь меня в покое.

И неожиданно надавив, я резко захлопываю дверь. У меня вздымается грудь, и сердце часто бьется. Эрик снова это сделал. Он снова наговорил мне самых красивых слов, какие только может сказать мужчина женщине, и я, как дура, развесила уши.

Я идиотка. Дура. Тупица. Зачем? Зачем я его слушала?

Снова звенит звонок. Это он. Я не хочу открывать.

Не хочу его видеть, хотя и умираю от желания это сделать. Но тут я слышу голос. Это Симона? Я открываю дверь и, раскрыв рот, вижу Норберта вместе со своей женой. Мужчина говорит:

- Сеньорита, с тех пор как вы ушли, все не так. Если вы вернетесь, обещаю вам, что буду помогать вам с мотоциклом, когда вы только захотите.

Я поднимаю брови, и Симона, обняв меня, целует меня в щеку.

- И я обещаю звонить тебе, Джудит. Сеньор мне разрешил.

И, взяв меня за руки, она шепчет:

- Джудит, я по тебе скучаю, и, если ты не вернешься, сеньор будет отравлять нам жизнь до конца наших дней. Ты хочешь для нас такой участи?

Я отрицательно мотаю головой, а она настаивает:

- Кроме того, смотреть «Безумие Эсмеральды» одной совсем не так здорово, как вместе с тобой.

- Кстати, Луис-Альфредо Киньонес на днях попросил руки у Эсмеральды Мендосы. Я записала эту серию, чтобы посмотреть вместе с тобой.

- Ай, Симона! – вздыхаю я и закрываю руками рот.

Внезапно в дом заходят Трус и Кальмар и начинают лаять.

- Трус! – кричу я, увидев его.

Пес прыгает, и я его обнимаю. Я так по нему скучала… Потом я глажу Кальмара и шепчу:

- Как же ты вырос, малыш.

Собаки весело прыгают вокруг меня. Они меня помнят. Они меня не забыли. Эрик, прислонившись к стене, глядит на меня, когда с очаровательной улыбкой заходит Соня и целует меня.