Проси, что хочешь: сейчас и всегда (ЛП)

Мужчина, сияя от гордости, соглашается, и я вместе со своими двумя сообщницами кричу, подбадривая остальных:

- Горько! Горько!

Бетта, пылая от злости, глядит на меня, а я радостно хлопаю в ладоши, пока они не начинают целоваться. Когда они заканчивают, я качаю головой и ангельским голоском снова задаю вопрос:

- А где же кузен Альфред?

Молодой человек примерно моего возраста поднимает руку, и я, глядя на него, спрашиваю:

- Ты уже рассказал Раймону, что тоже спишь с Беттой? Я считаю, что он заслуживает об этом знать, хотя все и останется в семье.

Лица всех присутствующих меняются. Раймон, жених, встает и спрашивает:

- Как вы сказали, девушка?

Я с грустным видом киваю головой, кладу руку на плечо бедняжки Рамона, поднимаюсь и шепчу:

- Ну же, Альфред, расскажи ему!

Все глядят на смущенного молодого человека, а Фрида настаивает:

- Давай же, Альфред… Это же твой кузен. Это самое меньшее, что ты можешь сделать.

Бетта краснеет. Она не знает, куда деваться пока те, кто собирались быть ее свекрами, требуют, чтобы она вернула семейное кольцо. Радуясь увиденному, я гляжу на спавшего с лица Раймона и шепчу:

- Раймон, я знаю, что поступаю с тобой некрасиво, но потом ты еще будешь меня благодарить. Эта дешевка выходит за тебя замуж только из-за денег. В постели ты ей был не нужен, она спит с половиной Германии. И прежде чем ты задашь вопрос, отвечу: да, я могу это доказать.

Выйдя из себя, Бетта вскакивает и кричит, пока мать Раймона, стягивает с ее пальца кольцо:

- Ложь, это все ложь! Раймон, не слушай ее!

Марта, которая до этого момента молчала, коварно улыбается и добавляет к моим словам:

- Бетта…, Бетта…, мы же тебя знаем.

И, оглядев всех присутствующих добавляет:

- Моего брата зовут Эрик Циммерман, он какое-то время встречался с ней, но бросил, как только застал ее резвящейся в постели с его собственным отцом. Как вам такое? Отвратительно, правда?

Все потрясенно встают, чтобы потребовать объяснений, а Фрида шепчет:

- Ай-ай-ай, Бетта, ну когда же ты возьмешься за ум?

Раймон в ярости, да и его родители вместе со всеми остальными не верят словам Бетты. Альфред не знает, куда деваться от стыда. Все орут. Все спорят. Бетта не знает, что сказать, и тогда, стараясь к ней не притрагиваться, я подхожу и тихо говорю по-испански:

- Я тебя предупреждала. Предупреждала, что со мной шутки плохи, змея! Если ты еще раз приблизишься к Эрику, его семье, его друзьям или ко мне, клянусь, что тебя вышвырнут из Германии.

Сказав это, Фрида, Марта и я выходим из ресторана. Наконец я довела свою месть этой идиотке до конца. Чувствуя необходимость сбросить висящий над нами в воздухе адреналин, мы решаем пойти потанцевать в «Гуантанамеру». Мне не хочется возвращаться домой. Не хочется видеть Эрика, и немного кубинской сальсы с сахарком пойдут мне только на пользу!

Глава 38

Когда я на следующий день, страдая от грандиозного похмелья, приезжаю к Эрику домой, он уже там. Ночь была потрясающей, и я спала всего несколько часов дома у Марты. Увидев меня входящей в солнечных очках, он направляется ко мне, злобно шипя:

- Можно узнать, где ты провела ночь?

Я удивленно поднимаю руку и тихо говорю:

- Уверяю тебя, что не на улице.

Эрик рычит. Он чертыхается. В этот момент я понимаю, как он переживает, но не обращаю на него внимания. Я решительно продолжаю свой путь, слыша его шаги позади себя. Он в ярости, и когда я захожу в свою комнатку, захлопываю дверь перед самым его носом. Это должно ужасно его разозлить. Я жду, что он войдет и накричит на меня, но он этого не делает. Хорошо! Мне тоже не очень-то хочется слушать его ворчание. Не сегодня.

Я стараюсь быть сильной и заканчиваю укладывать вещи в картонные коробки. Я не буду плакать. Со слезами из-за Айсмена покончено. Если ему плевать на меня, то и я не должна его любить. Мне просто нужно поскорее с этим покончить. Закрыв коробку с книгами, я решаю подняться в свою комнату. Там у меня осталось много вещей. К счастью, я не пересекаюсь с Эриком, но, зайдя в спальню, вздыхаю, увидев, что его там тоже нет. Оставив в комнате пару коробок, я направляюсь поговорить с Флином.

Мальчик при виде меня обрадовался, но когда он понимает, что я пришла попрощаться, выражение его лица меняется. Возвращается его тяжелый взгляд, и он бормочет:

- Ты же обещала, что не уйдешь.

- Знаю, солнышко. Я помню, что тебе обещала, но иногда отношения у взрослых идут не так, как бы им хотелось. Все усложнилось гораздо больше, чем ты можешь представить.

- Это все по моей вине, - говорит он и морщится, готовый вот-вот расплакаться. – Если бы я не взял скейт, я бы не упал, и вы бы с дядей не поссорились.

Я прижимаю его к груди и качаю. Никогда бы не могла подумать, что он будет по мне рыдать, и сама, стараясь сдержать слезы, я шепчу:

- Флин, послушай. Ты ни в чем не виноват. Мы с твоим дядей…

- Я не хочу, чтобы ты уходила. С тобой мне хорошо, и ты… ты хорошо ко мне относишься.

- Послушай, солнышко.

- Почему ты должна уйти?

Я грустно улыбаюсь. Ни он не способен понять меня, ни я еще раз объяснить абсурдную историю, из-за которой уезжаю. Наконец вытерев слезы, я говорю: