Проси, что хочешь: сейчас и всегда (ЛП)

Бьорн изумленно за нами наблюдает, а Эрик шепчет:

- Зачем ты говоришь эти глупости?

- Для меня это не глупости.

Напряжение. Мы яростно глядим друг на друга, и мой немец спрашивает:

- Почему ты забираешь Труса?

Я в бешенстве подхожу к нему:

- Что такое? Ты собираешься бороться за опеку?

- Ни ты, ни он никуда не уедете. Забудь об этом!

После этих слов я, подняв подбородок, убираю с лица волосы и цежу сквозь зубы:

- Хорошо. Вижу, что ты не собираешься мне помочь с твоим чертовым самолетом. Отлично! Трус остается с тобой. Я найду способ перевезти его потом, потому что не хочу, чтобы он летел в самолете в багажном отделении. Но, чтобы ты знал, в воскресенье я уезжаю!

- Ну и катись ко всем чертям! Убирайся! – выйдя из себя, орет Эрик.

После этого я выхожу из кабинета, чувствуя, что мое сердце опять разбилось на куски.

Этой ночь я сплю в своей комнатке. Эрик не приходит меня искать. Он не беспокоится обо мне, и это угнетает меня окончательно и бесповоротно. Я добилась того, чего он хотел. Я облегчила ему задачу, сделав так, что ему не пришлось самому вышвыривать меня из своего дома и своей жизни. Лежа с Трусом на пушистом ковре, я гляжу в окно и понимаю, что моя прекрасная история любви с этим немцем только что подошла к концу.

На следующий день, когда Эрик уходит на работу, я чувствую себя разбитой. Хоть ковер и был мягким, спина у меня разламывается. Я захожу на кухню, и Симона, которая еще пребывает в неведении относительно наших с Эриком дел, как обычно говорит мне «доброе утро». В полном молчании я пью кофе, а потом прошу ее сесть рядом. Когда я ей рассказываю, что ухожу, ее лицо сморщивается, и впервые за все то время, что живу здесь, я вижу, как эта женщина безутешно плачет. Она меня обнимает, а я обнимаю ее.

В течение нескольких часов я по всему дому собираю свои вещи. Я укладываю в коробки фотографии, книги, диски, и каждый раз, когда перевязываю очередную коробку, у меня сжимается сердце. Днем я встречаюсь с Мартой в баре, где работает Артур, и когда говорю ей, что уезжаю, она с удивлением спрашивает:

- Мой брат – дебил?

Ее непосредственноть поднимает мне настроение, и, немного успокоившись, я шепчу:

- Это к лучшему, Марта. Ты же видишь, что мы с твоим братом очень любим друг друга, но абсолютно не способны решить наши проблемы.

- Ты с моим братом, нет. Только он! – настаивает она. – Знаю я этого упрямца, и если ты уходишь, уверена, потому что он сделал твою жизнь невыносимой. Но, матерью клянусь, я ему все скажу. Он у меня узнает, что я о нем думаю. Как он мог позволить тебе уйти? Как?!

Фрида присоединяется к нашим страданиям, и несколько часов мы болтаем. Мы друг друга утешаем, а Артур раз за разом приносит нам выпить. Он не понимает, что с нами происходит. Он видит только, что мы все время то плачем, то смеемся.

Вдруг я вспоминаю об одной вещи. Я смотрю на часы. Сегодня пятница, двадцать минут восьмого.

- Вы не знаете, где находится «Траттория Винченцо»?

- Ты проголодалась? – спрашивает Марта.

Я отрицательно мотаю головой и сообщаю им о том, что в это самое время там находится Бетта.

- О, нет! – произносит Фрида, увидев выражение моего лица. – Даже не думай! Если Эрик об этом узнает, он еще больше разозлится и…

- И что? – спрашиваю я. – Да какая теперь разница?

Мы втроем переглядываемся и, как ведьмы на шабаше, взрываемся хохотом. Мы садимся в машину Марты и через двадцать минут уже стоим напротив этого ресторана. Шутя и смеясь, мы разрабатываем план. Эта Бетта узнает, кто я на самом деле.

Мы заходим, и я ищу ее взглядом по залу. Как я и предполагала, она сидит за столом в окружении каких-то людей. Я некоторое время за ней наблюдаю. Она кажется радостной и счастливой.

- Джудит, если ты хочешь, то не будем ничего делать, - шепчет Марта.

Я мотаю головой. Я должна совершить свою месть. Я решительно направляюсь к ее столику, а Бетта при виде нас троих, белеет, как полотно. Улыбнувшись, я подмигиваю ей. Оказавшись рядом, Фрида говорит:

- Надо же, Бетта, ты тоже здесь?

- Какая неожиданность! – язвительно заявляю я.

Бетта пребывает в полной растерянности.

Все, сидящие за столом, глядят на нас, и тогда я представляюсь.

- Меня зовут Джудит Флорес, я – испанка, как и Бетта.

Все кивают, а я с очаровательной, ангельской улыбкой тихо мурлычу:

- Рада познакомиться.

Знакомые Бетты улыбаются, а я, не теряя времени даром, задаю вопрос:

- Мне тут птичка на хвосте принесла, что кое-кто собирался спросить тебя о чем то важном? Это правда, что тебе сделали предложение руки и сердца?

Она с неуместной улыбкой кивает, а ее жених, выглядящий счастливым пожилой мужчина, подтверждает:

- Да, сеньорита. Эта красавица сказала мне «да».

И, сжав ей руку, добавляет:

- Фактически, моя мать только что отдала ей помолвочное кольцо, нашу семейную реликвию.

Все приглашенные аплодируют, и мы с Мартой и Фридой тоже. Все улыбаются, нам предлагают шампанское, мы радостно берем его и пьем. Нам освобождают место, и мы садимся за общий стол, а Бетта за мной наблюдает. Я же с улыбкой глядя на ее будущего мужа говорю:

- Раймон, она – настоящий бриллиант, Бетта – дороже любой драгоценности.