Прошлые обиды

Но оркестр устроил перерыв, и они вернулись к столу Барб и Дона. Все четверо одновременно рухнули на стулья, вытирая пот со лба, и сразу потянулись к своим бокалам. До чего же здорово расслабиться в компании старых верных друзей.

- Потрясающий оркестр!

- Великолепный!

- Я сто лет так не танцевала.

Глаза Барб блестели.

- Черт побери, здорово видеть вас опять вместе... Э-э-э... Я хочу сказать, вы встречаетесь?

Майкл взглянул на Бесс.

Бесс посмотрела на Майкла.

- Нет, в общем, нет.

- Как жалко. Вы выглядели в танце так, словно никогда не расставались.

- Мы тем не менее хорошо проводим время.

- Мы тоже. Как вы думаете, сколько танцев мы все станцевали?

- Кто знает?

- И все-таки что произошло? Почему мы больше не встречаемся? - спросила Бесс.

Они все задумались, вспоминая прошлую дружбу и эти ужасные месяцы, когда начался развод Майкла и Бесс.

Она сказала:

- Я перестала вам звонить, потому что не хотела, чтобы вы были вынуждены выбирать кого-то из нас.

- О, как глупо!

- Не думаю. Вы были нашими общими друзьями. И что бы я ни сказала, вы могли расценить это как просьбу об участии. А вообще-то так, наверно, и было.

- Может, ты и права. Но нам вас обоих не хватало, и мы хотели помочь.

Майкл признался:

- Я чувствовал то же самое, что и Бесс, боялся, чтобы вы не подумали, что я хочу привлечь вас на свою сторону, потому и устранился.

Дон молча слушал. Он двигал бокал по скатерти.

- Можно я скажу, что думаю?

Все повернулись к нему.

- Конечно, - ответил Майкл.

- Когда вы расстались, знаете, что я чувствовал?

Он помолчал, ожидая ответа, и, не получив его, продолжил:

- Я почувствовал, что меня предали. Мы знали, что между вами есть какие-то разногласия, но не думали, что они столь серьезны. И вот в один прекрасный день вы позвонили: "Мы разводимся". И хотя это сейчас звучит эгоистично, тогда я разозлился. Четыре года мы создавали эту дружбу, и вдруг... пуф - вы все разрушили! Если говорить правду, я не считал ни одного из вас единственным виновником. И я, и Барбара видели ваши взаимоотношения со стороны, и мы были ближе к вам, чем кто бы то ни было. И когда вы развелись, у нас было такое чувство, что вы развелись и с нами.

Бесс накрыла его руку своей:

- О Дон...

Высказавшись, он виновато посмотрел на них:

- Я знаю, я просто эгоистичная свинья.

- Нет, нет.

- Я, наверное, никогда не сказал бы этого, если бы не принял пару рюмок.

- Это хорошо, что мы так поговорили. Мы всегда были откровенны друг с другом, в этом был залог нашей дружбы, - заметил Майкл.

Бесс добавила:

- Я ни разу не посмотрела на наш развод вашими глазами. Наверное, если бы вы разводились, я чувствовала бы то же самое.

Барб сказала с надеждой в голосе:

- Вы сказали, что не встречаетесь, но есть хоть какой-то шанс, что вы снова будете вместе? Если я не должна задавать такие вопросы, скажите мне, чтобы я заткнулась.

Все молчали, а потом Бесс сказала как можно мягче:

- Заткнись, Барб.

***

Рэнди и Марианна протанцевали всю ночь напролет. Они ни о чем не говорили, лишь глядели друг на друга. Она обмахивалась рукой, он ослабил свой галстук-бабочку, расстегнул воротник и наконец произнес:

- Здесь такая жара. Выйдем, охладимся немного?

- С удовольствием.

Они вышли из зала, спустившись по лестнице, взяли ее пальто.

Ночь была звездная. Пахло тающим снегом. Пол на открытой веранде был влажным и скользким.

Рэнди взял Марианну под руку и повел ее в дальний конец веранды. Там они молча вдыхали аромат можжевеловых кустов, и Рэнди подумал, что это похоже на запах джина.

"Только бы не брякнуть "Иисус!"" - вспомнил он.

- Ты хорошо танцуешь, - объявила Марианна, когда он выпустил ее руку и прислонился к балюстраде.

- И ты.

- Нет, я очень средне. Но у среднего получается лучше, если он танцует с хорошим партнером.

- А может, это у меня только с тобой так получается.

- Не думаю. Это, наверно, у тебя от отца с матерью. Они прекрасно танцуют.

- Может, и так.

- Потом, ты же барабанщик. У тебя чувство ритма.

- Вообще-то я редко танцую.

- Я тоже.

- Занята слишком? Зарабатываешь отличные отметки?

- Тебе это не нравится?

Он пожал плечами.

- Почему?

- Это меня пугает.

- Пугает! Тебя?

- Не удивляйся так. Парни иногда тоже пугаются.

- Но почему мои отличные отметки должны тебя пугать?

- Ну, не сами отметки, конечно, а то, какая ты.

- А какая я?

- Очень правильная. Работаешь в церкви. Держу пари, что ты еще и член Общества национальной гордости.

Она не отвечала.

- Я прав?

- Да.

- Я с такими, как ты, не встречался.

- А с какими ты встречался?

Он отвернулся:

- Лучше тебе этого не знать.

- Да, лучше.

Они помолчали, глядя на дорогу. Их окружала весенняя ночь. Месяц в небе был тоненький, как лепесток маргаритки. Деревья отбрасывали на лужайку кружевные тени.

Рэнди стоял прислонившись к деревянной колонне.

- Ну, такой парень, как я, не может... ну, ты понимаешь... встречаться с такой девушкой, как ты.

- Даже если она согласна?

Мисс Марианна Пэдгетт, в своем аккуратном пальто-матроске, стояла, аккуратно поставив ноги вместе, положив руки на перила, и ждала. Рэнди отодвинулся от колонны и повернулся к ней, но дотронуться не решился. Она тоже повернулась к нему.