Прошлое должно умереть

Что же касается «Лавки Ангелины», то с Луегары она ушла на Зарид, затем перебралась на Ганадиду, планету спорки, и встала в закрытый ремонтный эллинг, где ей перекрасили гондолу, избавили от приметного бахорского восьмиугольника и поменяли документы, превратив в чурскийский торговый цеппель «Честный абрикос».

Глава 4, в которой Кира наслаждается тинигерийским гостеприимством, «Пытливый амуш» посещает Фоксвилль, а Помпилио делает Тайру счастливой

Из всех адигенских миров Ожерелья Тинигерия считалась если не провинциальной, то близкой к этому планетой, развивающейся и проводящей экспансию не из-за амбиций, а в силу объективных факторов развития цивилизации, требующих постоянного расширения ресурсной базы. Спокойные до флегматичности тинигерийцы с удовольствием ограничили бы свои притязания одной-единственной планетой – своей собственной, и лишь непрерывные понукания братьев-адигенов заставляли их жить сообразно эпохе. Не было в них ни лингийской дерзости, ни верзийского упорства, ни анданской яркости, и даже каатианцы, над которыми в салонах Линги и Верзи было принято посмеиваться, казались на фоне тинигерийцев образцом неукротимости.

Тинигерийцы никуда не спешили, любили все большое и выстроили столицу мира в полном соответствии со своими вкусами. Каледо был самым тихим и спокойным сферопортом из всех виденных Кирой – в цивилизованных мирах, конечно же, не в сонном захолустье. Казалось, он просто-напросто нарисован на гигантском холсте, и любое изменение на нем, даже самое мелкое, требует тяжелой и трудоемкой работы художника: цеппели выходили из Пустоты плавно, всем видом показывая, что оставили суматоху на других планетах, и так же неспешно двигались наземные команды, помогающие кораблям приземляться и снимающие с них грузы. Сам город состоял из двух частей: классической Старой, выстроенной в любимом тинигерийцами монументальном стиле «катанго», и Новой, современной и более живенькой – разумеется, благодаря присутствию инопланетников.

Кафе «Павлин и пальма» находилось в Новой части Каледо, но не в центре, а на северо-западной окраине, от которой было рукой подать до бедного пригорода и, что самое неприятное, до района Выход-Выход, облюбованного уголовниками Омута. Выбор места показался Кире подозрительным, однако оспорить его было не с кем, и ровно в восемь пополудни, как велели в послании, девушка вошла в кафе и устроилась за столиком у двери. Для похода рыжая выбрала брючный костюм, к которому идеально подошли залихватское кепи и большие солнцезащитные очки, сделавшие лицо девушки неузнаваемым.

Кира заказала кофе, небрежно просмотрела вечернюю газету, с облегчением убедившись, что сумела сохранить свое появление на планете в тайне, и удивленно подняла брови, услышав девичий – так показалось вначале, а затем, как выяснилось – детский голос:

– Синьора скучает?

Вопрос задал чумазый мальчишка лет двенадцати, наряженный в потертый и большой, не по росту, пиджак, драный картуз, серую рубаху, полосатые штаны и новенькие, скрипящие ботинки, которыми мальчишка гордился и выставлял напоказ, подворачивая выцветшие штаны до лодыжек.

– Синьора?

– Не слишком ли ты молод для подобных вопросов?

– Но ведь я угадал?

Кира уже поняла, что ей прислали посыльного, и с интересом ожидала развития событий.

– Нет, не угадал. Я не скучаю.

И сделала вид, что увлечена газетой.

– Вы не скучаете, потому что нервничаете, – с неожиданной для его возраста проницательностью произнес мальчишка, и Кира мысленно прибавила ему два, а то и три года, решив, что низкий рост и худоба – следствие не юного возраста, а плохого питания.

– Я просто жду.

– Вы ждали меня, синьора.

– Я поняла.

– Я сейчас выйду, а вы через пару минут идите за мной.

– Далеко?

– Просто: идите за мной.

– Далеко?

– Я должен вас проводить, а не отвечать на вопросы.

Мальчишка повернулся и шагнул за дверь.

Остановить его? Схватить и допросить? А что дальше? Скорее всего, он ничего не знает и просто выполняет задание за небольшую плату. Хватать мальчишку бессмысленно, ей нужны люди, которые назначили встречу.

Кира расплатилась за кофе, бросив на стол мелкую монету, и поднялась на ноги.

///