Прошлое должно умереть

– Еще нет, – обронил галанит, и Тайра насторожилась. Однако продолжил Абедалоф в прежнем, вежливом ключе: – Эту версию вы изложили адигенам. А я хочу знать правду.

Несколько секунд они играли в древнюю как мир забаву «Кто кого пересмотрит», после чего ведьма не очень охотно ответила:

– Пираты хорошо платили.

– Спасибо за искренность, – почтительно произнес Арбедалочик. – Для меня это важно.

Тайра с достоинством кивнула. Но не расслабилась, поскольку знала, что разговор не окончен.

– Ауроберт оставил послание, в котором написал, что отправляется на встречу с Огнеделом, – рассказал галанит. – Можете прокомментировать эту информацию?

– Теперь вы знаете все, – пожала плечами ведьма.

Получилось настолько естественно, что сомнения Абедалофа почти полностью рассеялись.

– Вы дали приют Огнеделу? – Он приподнял брови, показывая, что изумлен. – Смело, учитывая, что террориста искали все адигены Герметикона.

– Огнедел ОЧЕНЬ хорошо платил. Благодаря его взносам спорки приобрели у властей Фархи целый континент.

– Допустим… – Галанит склонил голову, признавая, что тоже не отказался бы от столь выгодной сделки. – Но возникает вопрос: почему Помпилио вас не убил? Он крайне жестоко обошелся с теми, кто помогал террористу, даже не зная, что имеет с ним дело, а вы сотрудничали осознанно.

– Это я сдала Огнедела, – с улыбкой ответила Тайра. – И одним из пунктов договора с Помпилио была моя личная безопасность.

– Логично.

– Вы уже уходите?

Арбедалочик пошевелил пальцами, показывая, что услышал вопрос, но отвечать не собирается, и неожиданно спросил:

– Вы знаете, кто ввел в оборот понятие «нечистые»?

– Это подлое слово придумали на Верзи в Эпоху Белого Мора, – ровным голосом ответила ведьма. – Потом его забыли, но снова вспомнили – когда наткнулись на первую планету спорки.

– Адигены, – улыбнулся Арбедалочик. – И что?

– И все, – с прежним спокойствием произнесла Тайра.

– Вас это не смущает?

– Галанитам это оскорбительное понятие тоже пришлось по душе.

– Не буду спорить, – отозвался Абедалоф. – Но не мы его придумали.

– Вы истребили всех адигенов на своей планете, включая стариков, женщин и грудных детей, – напомнила ведьма. – Так что безопаснее жить рядом с адигенами, пусть они и придумывают обидные прозвища.

Ответ прозвучал предельно откровенно и необычайно оскорбительно. Однако на лице Абедалофа не дрогнул ни один мускул.

– Думаете, однажды мы истребим всех спорки?

– Обязательно.

– Почему? – Показалось, что галанит шокирован такой искренностью.

– Потому что со времен избиения адигенов вы ничуть не изменились, – жестко ответила Тайра.

Некоторое время Арбедалочик молчал, затем угрюмо произнес:

– Ведьмы спорки лечат астрологов, отвлекают их от суицидальных мыслей и тем помогают жить дольше. Мы нуждаемся в вас. Вы на нас зарабатываете. У нас взаимовыгодное сотрудничество, но если я узнаю, что спорки изменили принципу нейтралитета, то прикажу вас уничтожить. И мы действительно сделаем с вами то же самое, что сделали с адигенами. Не колеблясь.

– Я знаю, – сказала Тайра, и в ее глазах Абедалоф увидел и твердость, и ненависть.

Но не увидел ни капли страха.

– Тебе нравится Помпилио, ведьма, – прошипел он. – Но не позволяй своим чувствам погубить целый народ.

Резко встал и, не прощаясь, вышел из комнаты.

* * *

По меркам Герметикона планета Паридания считалась крепким «середняком». Не слишком развитая, как старые миры Ожерелья и их ближайшие соседи, но далеко не дикое Пограничье: солидные банки, промышленность, а главное – прекрасно оборудованные верфи, на которых можно перестроить цеппель, полностью изменить его внешность и сделать другим. Именно из-за верфей капитан «Вечного цехина» Диккенс и остановил выбор на Паридании: ему требовалось срочно изменить внешний вид судна и купить новый – надежный! – пакет документов, чтобы раствориться в огромном Герметиконе. Капитан действовал правильно: договорился с людьми из Омута, заполучил необходимые гарантии Честных, выплатил аванс полновесными золотыми монетами и прибыл на Париданию точно в указанное время.

Диккенс, конечно, нервничал, но только потому, что верил в случайности, в мелкие огрехи, способные испортить тщательно продуманный план. Что же касается самого плана – заверенного Омутом! – в него капитан верил безоговорочно.

В том числе и потому, что больше ему верить было не во что.

Он пришвартовал «Вечный цехин» к указанной диспетчером мачте, без возражений допустил на борт таможенников… И лишь увидев их, энергичных и коротко стриженных обладателей военной выправки, сообразил, что прилетел в ловушку.

И уныло посмотрел на длинного, ничем не примечательного мужчину, который вышел из-за широких спин «таможенников» и сухо представился:

– Лингийская тайная полиция, синьор Диккенс, у нас к вам есть несколько вопросов.

– Например? – пролепетал капитан.

– Например, о том, зачем вам на борту два астринга?

* * *