Прощение (СИ)

— Вы понимаете, что, то, что вы, может быть, не знали, могло стать для вас возможностью смягчить приговор? — спросил мистер Августин.

Обвиняемый кивнул. А его спросили, что ещё ему сказала леди Лилиан?

— То, что отец хотел усыновить моего сына, что она была категорически против.

— Знали ли вы, что она травила вашего отца?

— И это я знал… Перед её смертью у нас был откровенный разговор.

— Почему же вы молчали об этом?!

— Потому что отец сломал мне жизнь. Я был зол на него, — он с вызовом посмотрел в глаза сэра Гарольда, но тот не отвёл взгляда, пристально глядя на сына.

— Как именно он сломал вам жизнь?

— Он отнял у меня моего сына, не дал жениться на любимой женщине, — в этот момент обвиняемый пристально взглянул прямо в глаза Констанции и добавил: — На единственной любви моей жизни.

Сердце женщины вздрогнуло, из глаз хлынули слёзы, ведь бедняжка любила этого человека, несмотря ни на что, любила.

— Хорошо, мы ещё вспомним об этом позже, а теперь вернёмся к делу, по которому собрались. Сэр Джеральд, вы обвиняетесь по статьям «незаконного лишения человека свободы, незаконного содержания в рабстве, нанесения тяжкого морального и физического вреда, жестокого обращения с ребёнком». Да и ещё теперь выясняется, что добавляется «скрытие преступления»! Вы понимаете, что за это вам грозит суровое наказание?

— Я понимаю.

— Вы признаете свою вину?

— Признаю, Ваша честь. По всем пунктам. И искренне раскаиваюсь.

Сердечко Адриана, который сидел вдали от него на возвышение, вздрогнуло. Неужели, правда? Может быть, есть надежда ему спастись, он ведь раскаивается?

— Отец нашего подзащитного незаконно держал людей в рабстве, скрывая от них вольные, лишил сэра Джеральда сына и жестоко обращался с ребёнком, — сказал один из адвокатов подсудимого.

— То есть со мной, — добавил подзащитный.

Глаза сэра Гарольда округлились от возмущения, и Его Светлость воскликнул:

— Протестую, ваша честь! Я не обращался жестоко со своим сыном, сэром Джеральдом, и если что-то и позволял, то только выговор по делу.

— Протест принят!

— Сэр Гарольд не держал незаконно людей в рабстве, — сказал один из его адвокатов. — Он имел права самому решать, когда выдать вольные, при условии, что труд человека вознаграждается. В данном случае бывшие рабы не были изгнаны с ранчо, и с ними уважительно обращались. Что касается сэра Адриана, то он внук сэра Гарольда, и то, что он не подпускал к нему сэра Джеральда, это уже семейные неурядицы, которыми суд не должен заниматься, к тому же к делу не относится.

Судья поблагодарил всех и сообщил, что сегодняшнее заседание закончено. А сэра Джеральда, в интересах следствия попросил задержаться на полчаса.

У Джерри уже давно сложилось впечатление, что суд явно на стороне Гарольда. Вот только почему? Им так жалко Адриана? Или отец подкупил всех? Или неужели его влиятельность сохранилась и после исчезновения?

Джеральда задержали на полчаса только для того, чтобы Гарольд с внуком успели уехать до него, чтобы у подсудимого и его защиты не было возможности поговорить с Адрианом.

Мистер Августин, провожая их к выходу, сказал молодому милорду, что он очень мужественно держался, даже когда показали фотографии шрамов. Мужчина заявил, что его стойкость достойна восхищения! Юноша в ответ вежливо поблагодарил его.

— Оказывается, он знал, что Лилиан меня постепенно травила, и смолчал. Если бы Джеральд этого не срыл, то, — кто знает? — может, мне не пришлось бы жить в Европе. Всё бы вскрылось уже давно, и все раньше узнали бы, что я жив. Я у него ещё и наследство отсужу! Да, ему с сыном повезло больше, чем мне! Адриан до конца пытался найти ему оправдание.

Фил заявил, что нет ему его, а судья согласился полностью. Ингвар их поддержал и заметил, что, наверное, в его практике это первое дело, когда все единогласно, вплоть до защиты подсудимого, на одной стороне.

Только Адриан молчал, молчал до того момента, как сели в коляску, молчал всю дорогу домой. Оказывается, его отец всё знал! Джеральд знал, что его сын не раб! Он знал, что Даррен и Алиссия получили вольные, он знал, что его мать пыталась отправить отца на тот свет, он знал всё, был в курсе всего!

Что же теперь делать? Оставалось только одно — научиться жить заново, по-другому. И просто смириться.

Сэр Гарольд сам был в шоке. Его сын знал, что Адриан родился свободным человеком и никогда не был рабом, издевался над ним так жестоко и изощрённо, что сложно себе представить отца, придерживающегося более строгим методам «воспитания». Джеральд знал, что Лилиан хотела отравить его папу, и молчал. Приехав домой, внук обнял деда, будто бы почувствовав его боль.