Прощание с первой красавицей

— Василий Смирнов вышел из комнаты первым? — спросил Ефимов, поглядывая на нас.

— Нет, — качнул головой Ковалев, наконец переставший заниматься душевным «МАЗ» охизмом, — народ уже подрастаял, когда он вышел. Кого-то в комнате не хватало.

Вика подняла голову и посмотрела на него сузившимися, как у кошки, глазами. Ковалев, впрочем, не замечая ее взгляда, продолжал вдохновенно вспоминать.

— Вася вышел, а я на танец Светочку пригласил. Ах да, вспомнил! Следом за Васей моя жена ушла, Серафима. — Ковалеву явно доставил удовольствие этот факт, и он радостно улыбнулся, глядя на Олега.

Серафима смерила его презрительным взглядом, но промолчала.

— Пока мы пытаемся понять, кто же все-таки вышел из комнаты первым, до того, как из комнаты удалился Василий Смирнов, — бесстрастно, словно не замечая ехидной улыбки Ковалева, сказал Ефимов. — Но раз никто не может вспомнить, начнем поименный опрос.

— Я вышла. Кажется, — неохотно выдавила Вика. — Салатницу разбила и отправилась за веником, осколки замести.

Андриенко замолчала.

— Дальше.

— Потом вернулась, стала сметать осколки. Это и так понятно.

— Сразу вернулись? — спросил Ефимов.

— Почти, — помолчав, ответила Вика.

— Следом за ней вышел я, и мы с Викой разговаривали на кухне, — торопливо пояснил Шурик, понимая, что все равно придется сказать.

— Когда вы вернулись, Василий находился в комнате?

— Нет.

— Кто был следующий, после Вики и Александра? Кто вышел из общей комнаты?

— Вася, — дрожащим голоском сообщила Светлана. — Он следом за Викой и Шуриком ушел.

— Да-да, я это подтверждаю, — обрадовался вновь появившейся возможности высказаться Ковалев. — А за Васей — моя жена.

— Затем, кажется, я вышел курить в подъезд, — сказал Яковлев.

— А я — мыть руки. От рыбы, — пояснила я.

— Понятно, — кивнул Ефимов. — Все становимся, садимся или ложимся — шутка! — туда, где были во время смерти Смирнова. То есть тогда, когда услышали его крик.

Первыми поднялись и покинули комнату Вика и Шурик, следующим двинулся прапорщик с манекеном, изображавшим Васю, — «курить» на балкон. Потом удалились Серафима, Яковлев и я.

Но не успела я как следует испугаться возможной нестыковки в моих показаниях и чьих-либо еще, как из подъезда, куда вышел Яковлев, донеслись грохот, крики и трехэтажный мат.

Мы высыпали на лестничную площадку и увидели потрясающую картину. Внизу, между седьмым и шестым этажами, под неаппетитной кучей мусора лежал Яковлев. Над ним, выпучив от испуга глаза, стоял мужик в вытянутом трико и линялой футболке.

Случилось следующее: как только Игорь Семенович вышел, он решил, что для чистоты эксперимента нужно повторить все в точности так, как было в тот день. А потому достал сигарету, прикурил и начал оттирать невидимое пятно, которое посадил тогда на свой шикарный пиджак.

В этот момент с ведром мусора спускался тот самый сосед, который в прошлый раз поднимался. Увидев на площадке Яковлева, дядька от неожиданности оступился и полетел с лестницы вместе с ведром прямо на Игоря. Сосед отделался легким испугом, Игорю Семеновичу же повезло гораздо меньше: он получил сильный ушиб руки. Настолько сильный, что сначала мы даже подумали, нет ли у него перелома.

— Ну, ребята! Ну, вы и даете! — разводя руками, только и смог выдохнуть выскочивший на шум следователь прокуратуры. — Тут что, клуб неудачников? Или вы сговорились? Ефимов, вызывайте «Скорую помощь»! Все свободны, — холодно закончил он, — следственный эксперимент переносится на завтра. Кому нужны отметки на повестках, задержитесь.

Глава 19

— Тебя домой или к Андрюше? — спросил муж.

— К Андрюше, — не задумываясь, ответила я. — Соскучилась, сил нет.

— А обратно как? Я смогу вас забрать, только если вы прямо сразу выйдете, долго не собираясь.

— Дан, ну вот ты думаешь, что говоришь? — возмутилась я. — Как я от твоей мамы могу уйти бегом, даже не побеседовав с ней?! И потом, Андрюша сейчас может спать.

— Тогда поехали лучше домой, я не могу ждать.

— Так и не жди. Мы на такси доберемся.

Даниил напряженно посмотрел на меня, и я, смеясь, повторила:

— Мы нормально доедем сами. Дан, я уже взрослая девочка, нельзя меня так пасти!

— Ладно, — тяжело вздохнул муж. — Но только чтоб больше никуда — сразу домой.

— О, господи… — воздела я глаза к потолку. — Ты неисправим.

Когда я пришла к свекрови, Андрюша действительно спал. Я села рядом с кроваткой на стул, любуясь на спящего малыша, и даже не заметила, как сама задремала — сказались напряжение и усталость последних дней.

Проснулась я от прикосновений. Андрюша, беленький, как одуванчик в солнечном свете, обнимал меня крошечными ручонками, прижимаясь пушистой головкой.

— Мама… — прошептал он.

— Поедем домой? — Я с наслаждением вдохнула его запах и засмеялась от счастья.

Андрюша спросил:

— Мама, а где моя книжка с картинками, которые поднимаются, когда открываешь? Про Машу и медведей.

— «Три медведя»? Я думала, ты уже охладел к ней.

— Почитаешь мне ее?

— Конечно, малыш. — Я обняла сына и прижала к себе.