Прощание с миром

Мы переночевали в этой гостинице ночь, а утром я спустился вниз и долго стоял возле подъезда.

У двери лифта дежурил паренек, почти мальчишка. На нем был черный такой форменный сюртучок и золотая, с золотым шитьем и высокой тульей фуражка, как у французских генералов.

Он хотел мне помочь, подняться вместе со мной, но я сказал ему, что этого не требуется, что я поднимусь сам.

Я вошел в кабину лифта и нажал кнопку. Лифт тронулся, и я поплыл наверх. Второй, третий, четвертый этаж. Лифт остановился... Янажал то, что полагалось нажать, и толкнул дверь, но дверь не открывалась. Ярешил посмотреть, что произошло, и склонился к замку и снова нажал на ту же задвижку. Я, как видно, просто не умел открывать. Надо ж мне было отказаться от услуг этого мальчика и понадеяться на себя! Будут говорить еще, что русский застрял в лифте...

Я решил, что я не доехал, а может, я что-то не так нажал, и снова отыскал нужную кнопку. Но лифт, сколько я на него ни жал и ни давил, оставался недвижим, и дверь не хотела открываться. Я опять схватился за проволочные толстые прутья и изо всех сил принялся сотрясать дверь. Но у меня ничего не получалось, я уже сам видел, что передо мной глухая бетонная стена и что я заперт. Я же знал, что меня нельзя пускать за границу. Обязательно что-нибудь случится!

На все уже махнув рукой, я оглянулся назад, отвернулся от этой проклятой двери. И тут я увидел настоящую дверь. Она была у меня за спиной. Яна нее слегка надавил и, не веря себе, вышел из лифта. Фу-ты черт! Ну откуда я знал, что есть такие лифты. И вообще, я всегда привык выходить из двери той, в которую вошел...

Явыскочил из железной клетки и, ничего не видя, кинулся по коридору. В темноте я не понимал, какая комната моя. В одном месте мне удалось прочесть цифру. Но ничего близкого! Япочти бежал, кружась по лабиринту коридоров, спотыкаясь о выставленную возле дверей обувь, повалил даже чьи- то сапоги и чуть не сбил с ног негра, выходившего с девушкой.

Ялетел вперед, удивляясь бесконечности и числу этих коридоров... Мне пришлось несколько раз спускаться по ступеням, а потом на такое же количество ступеней подниматься вверх. И опять по этим коридорам, длинным, темным и пыльным, где пол был все так же застлан облезлым старым плюшем.

Все-таки я скоро сообразил, что я иду не туда, и повернул обратно. Мчась по узеньким кривым коридорам, в полной уже темноте я наткнулся на внутреннюю, винтовую лестницу, и опять бежал вперед, и опять передо мной были ступени, ступени, то вверх, то вниз. Ябежал, взглядывая на маленькие, написанные на эмали номера, пока не сообразил, что мне надо подняться выше. Но я не мог отыскать винтовую лестницу, а когда я ее нашел, когда я ее нашел и поднялся наверх еще на два этажа, это оказался тот самый этаж, какой мне был нужен. И когда я уже не верил, что найду свою комнату, я ее нашел. Явбежал к себе, сменил рубашку и парадным ходом, прямой лестницей спустился спокойненько вниз, в вестибюль. Мои товарищи меня уже ждали. Мы должны были ехать в Версаль.

В лифте, пока я в нем сидел, и потом, пока я бегал, разыскивал свою комнату, мне показалось, что прошло много

времени. Ябоялся опоздать, думал, что паши уже уехали.

Мы возили с собой одну крайне неприятную даму. Больше я о ней ничего не скажу. Но это уже следующая история...

В Рим мы ехали поездом и обратно из Рима — тоже поездом. Меня, между прочим, больше всего поразила местность под Римом. Яувидел, когда мы подъезжали, огромные красные арки акведука, и было странно видеть в этих стенках прорывы в небо, в пустоту.

А потом началась ржавая, заболоченная местность. Болото уже перестало быть болотом, но все равно было видно, что тут было болото.

Болота и Рим. Меня это поразило больше всего. Болота и шагающие через них акведуки, красные, каменные желоба, лотки, по которым подавалась вода в город.

Сам Рим начинается с баштана и кукурузы. Спелую, желтую, зрелую кукурузу увидел я на окраине города, когда мы еще только-только подъехали к нему.

По плитам и мостовым вечного города бродит множество черных кошек...

Как только мы попали в Рим, мы прямо с вокзала отправились осматривать музей Ватиканский...

Якогда по музею ходил, все вниз, во двор, через окна поглядывал. То я там гвардию их увижу, то сутану католическую. Они тут, эти сутаны черные, частенько встречались нам. Тоже картины рассматривали.

Только папы римского я не видел. Мы задержались, а он в это время проехал. У него в двенадцать часов выезд в город... После того сразу мы отправились в собор.

До дверей дошли, а дальше нас не пускают. Привратник задержал. Во-первых, всем надо фотоаппараты сдать, а главное, женщины, которые с нами, им вообще нельзя, у них — руки оголены.

Пришлось нам отдать свои пиджаки тем, у которых платья были без рукавов.