Прощание с Джоулем (СИ)

Вот почему уже после первых слабых порывов упругого пустынного ветра вся окопная тропическая живность почувствовала смертельную опасность и начала быстро расползаться по щелям, дырам и норам, искать спасения под ржавыми простреленными касками и наполовину сгнившими бронежилетами, которые уже давно никому не служили защитой и были приспособлены окопными умельцами под дополнительные укрепления полуразрушенных брустверов. Прежние владельцы этих защитных средств уже находились очень далеко от всего, что творилось и делалось вокруг, так далеко, что об этом больше не имело смысла думать, спорить и рассуждать.

Тропическая живность пряталась в ржавые, простреленные и измятые каски, она заползала в оружейные стволы, искала спасения от жаркого дыхания пустыни под пустыми и полными зарядными ящиками, пошевеливая усиками и суча многосуставными ножками, искала спасения в фольге использованных полевых пайков, пустых сигаретных пачках, втоптанных в жидкую грязь упаковках нюхательного чая и стреляных гильзах всех фронтовых калибров, что тяжелыми золотыми россыпями давно валялись повсюду.

Тропическая живность боролась за свое выживание как могла, и лучше всего это получалось у крылатых тропических тварей, который находили укрытие от порывов веселого и злого сирокко быстрее всех, и значит, имели самые высокие шансы на выживание и дальнейшее свое существование.

Спасаясь от порывов горячего пустынного ветра, крупная зеленая муха залетела под капонир долговременной огневой точки около четырех часов утра и сразу начала торопливо кружить и перелетать там с места на место наполняя замкнутое тесное помещение низким утробным гулом, словно бы неторопливо исследуя, изучая и разведывая неизвестное, новое жизненное пространство. Это доисторическое, примитивное сознание, самой природой нацеленное исключительно только на свое личное выживание, поиски пищи и партнеров по бесконечному процессу размножения, очень тщательно и умело выбирало подходящее место для своего очередного пригеения и дальнейшего обустройства на новом месте.

Сержант Ули Май Дей ОДисс известный по всей ближней линии как Хитроумный Май, или как Сказочник Ули, или как Циклоп-28, а чаще просто как Дей Одноглазка только-только пришел в себя после тяжелого ночного забытья и поэтому он сразу услышал эту муху, а потом различил ее в предрассветном полумраке и начал следить за ее полетом.

Муха все металась туда-сюда по внутреннему пространству дота, перелетала из одного угла в другой, кружила над раскрытыми коробками с пустыми зарядными лентами, громко и надоедливо гудела, словно бы испытывая терпение Ули Мая. Пару раз она тяжело стукнулась о брезентовый чехол тяжелого кинетического пулемета и, наконец, зависла над пустыми ящиками от противотанковых СВЧ-зарядов, которые сержант накануне приспособил под лежанку и на которых он сейчас медленно приходил, возвращался в себя после ночных событий.

Наблюдение за полетом мухи помогало ему сосредоточиться на своих мыслях об окружающем мире и окончательно вернуться к нему из темных провалов ночного забытья, почти небытия.

Этих крупных зеленых мух с блестящими зелеными спинками бойцы называли трупными мухами и всегда старались прихлопнуть в первую очередь, давая им наивысший приоритет перед другой окопной живностью - москитами, мошкой, вшами, блохами и простыми черными мухами, которые тяжелыми темными тучами постоянно кружили над полевыми кухнями и выгребными ямами передовой линии.

Черные мухи были совсем мелкими, интересовало их исключительно содержимое выгребных ям, кухонные помои, да еще грязные упаковки от использованных жидких пайков и летали они очень тихо, почти без звука, поэтому на них уже давно не обращали внимания. А вот на крупных зеленых внимание обращали сразу, потому, что кроме дерьма и помоев они интересовались еще и гниющими в сырых окопах и блиндажах передовой линии хомо, постоянно и как бы нечаянно путая их со всем остальным содержимым окопов, и так словно бы предвещая своим появлением совсем уже близкое будущее для всех этих пока еще живых, дрожащих от страха и сырости комков плоти, кое-как упакованных в дешевый, пропитанный не только потом и кровью, но и всеми другими естественными выделениями и запахами, грязный и рваный тропический камуфляж. Скорее всего, блестящих зеленых мух привлекал именно этот запах, вероятно, он нравился им больше запаха полевых кухонь и выгребных ям, и бойцы чувствовали это. Вот откуда проистекала особенная ненависть к этим тварям.

Конечно, всю мелкую окопную фауну можно было бы назвать трупной, но этих вот - больших, надоедливых, блестящих, зеленых, шумных, окопники ненавидели больше всего, еще и потому, что они всегда первыми бросались в глаза.