Прощание. Последний конфликт

— В центре ты не смогла бы полноценно отдохнуть, — заметил Саш. — Мама и папа, конечно, очень удивлены и польщены тем, что увидят человека с Земли, но они не станут тебе докучать. А вот научные сотрудники имели бы огромную возможность лишить тебя ночного отдыха, вместо этого заставляя отвечать на многочисленные вопросы, останься ты в центре. Отсюда же мы сможем вылетать на обследования по первому зову целителей. И на встречи с родными, безусловно, тоже.

То ли чутье у меня обострилось, то ли паранойя, но в словах Преображенского, начиная с того момента, как мы ступили на планету, мне все время чудился подвох. Конечно, выставлять себя в не самом приятном свете я не собиралась, так что благополучно промолчала после заявления кадровика. Но выводы сделала. Очень нехорошие выводы.

Дом, о котором говорил электроник, оказался двухэтажным и крайне милым. В моем понимании, конечно, а я в архитектуре разбиралась от слова никак. Но мне очень понравились пропорции и симметричность, наблюдая которые, я сделала вывод, что архитектору сей конструкции была поставлена задача соорудить что — то очень простое, но крайне функциональное. Да и местность была подходящая. Похоже, Преображенские жили в не самой людной части города, так что свободная окружающая застройка только подчеркивала удобство жилища. Фасад украшал портик на манер греческого храма, на фронтоне которого, как ни странно, было изображено Солнце.

— Стилизация под древние здания, — пояснил Саш, видя мой интерес к строению. — Немного отличается от современной застройки промышленной части.

— Да, я заметила, — отозвалась я, наблюдая, как на стилобат выходит пара лейниан. Так вот они какие, родители Преображенского…

Пока кадровик заканчивал дела с автобусом, который остался позади, мы с Веником, минуя лужайки и кусты, обрамляющие дорогу к дому управленцев, медленно побрели вперед. Не сказать, что было страшно, нет. Все же мы с деловой миссией сюда прибыли. И все же…не надень эта великолепная женщина вместо темного фиолетового костюма отлично сидящее на ней белоснежное платье на широких бретелях, подвязанное под грудью лентой оттенка их касты, я бы, наверное, стушевалась. А так мама Саша с распущенными белокурыми волосами выглядела очень уютно, и рука ее покоилась на локте привлекательного темноволосого мужчины, которому я бы больше сорока никогда не дала. Он, кстати, чем — то напомнил мне Олежку — в том смысле, что тоже оказался кудрявым и зеленоглазым, только вот в костюм нарядился, как в броню. Саш был неуловимо похож на него. Только вот глаза взял от матери. Именно женщина обладала тем самым необычным оттенком голубого.

— Мама, папа, я рад встрече с вами после десяти лет разлуки, — раздался у меня за спиной голос Саша. Поскольку говорил кадровик достаточно громко, пара услышала нас за десяток метров от дома. Суперменович же в это время подхватил меня под локоть и уверенно потащил на буксире вперед. Я снова сглотнула, понимая, что выдавить из себя даже слова приветствия окажется весьма нелегкой задачей.

— Саша, ты ничуть не изменился, — улыбнулась женщина, и я поняла, откуда у Преображенского способность так заразительно менять выражение лица с заученного на привычно — располагающее.

— И все же я вижу налет человечности на сыне, — безапелляционно заметил мужчина. Я внутренне поежилась. Почему — то его слова показались мне приговором.

— Прежде чем вы начете делать профессиональные выводы, я бы хотел представить вам свою гостью. Лейквун, дочь Марии Лей и Себастьяна Дорна. Я вскользь упоминал о ней, когда связывался с вами. Она помогла мне с львиной долей наблюдений и вносила неоценимые коррективы на всем протяжении научной работы.

Ничего не скажешь, врал товарищ вдохновенно. Я бы даже поверила во все это, если б не знала, в какой именно плоскости сосредоточились наши с ним научные изыскания.

— Лейквун, позволь представить моих родителей, — между тем продолжил Саш. — Вячеслав Преображенский и Селена Филлис — два лейнианца, давших мне жизнь и решивших после этого не расставаться.

Я бросила в его сторону удивленный взгляд. Как? Насколько мне было известно, эти электроники совместную жизнь не любили. А у Преображенского — еще и жили столько лет бок о бок? Нет, с ним точно что — то было не так… и я собиралась выяснить, что именно.

— Судя по тому, что Саш рассказал самый большой семейный секрет, он действительно относится к вам особенно, — я уловила некоторое напряжение в обращении Селены, но меня оно не расстроило. Я бы тоже, наверное, чувствовала себя не в своей тарелке, если б сын привел в дом женщину без рода и племени. А мой белый костюм, как нельзя кстати, все это дело демонстрировал. Поэтому я, как могла, постаралась мать благородного семейства успокоить.