ДЕДРЕ. У тебя было когда-нибудь?
НОЭЛЬ. Что?
ДЕДРЕ. С парнем?
НОЭЛЬ. Нет!
ДЕДРЕ. А хотел бы?
НОЭЛЬ. Я не…
ДЕДРЕ. В прошлый раз. Нам было хорошо. Разве не так?
НОЭЛЬ. Беда в том, что для парней это зачастую лишь дело техники. Возбуждение, эрекция, оргазм. Ничего больше.
ДЕДРЕ. Вот как?
НОЭЛЬ. Можно трахаться даже с тем, кто тебе противен.
ДЕДРЕ. Ты хочешь сказать, я тебе противна?
ДЕДРЕ. Это так?
НОЭЛЬ. Нет. Наверное, я вообще не способен на чувства.
ДЕДРЕ. Подумать только: он принёс мне кольцо, а меня угораздило спросить, где он взял деньги. Он предлагал мне всю свою жизнь, а я колебалась. Потому что рассчитывала в будущем на более выгодное предложение. Какая я дура! Не разглядела, что он предлагал мне самое дорогое.
ШОН
НОЭЛЬ. Внизу холма за воротами крутой поворот. Я рассказывал вам про дерево? Ветки густо поросли мхом, а трава вокруг усеяна мокрой палой листвой. Слышите ручей? А вот и следы коровьих копыт на болотистом берегу. Нет, здесь вовсе не так уж плохо. Летом мы приходили сюда, ложились в траву и, глядя в синее небо, мечтали о будущем. Стебли травы тяжелели от семян; и это место казалось нам райским уголком. А теперь здесь неприветливо и сыро. Я не рассказывал вам об искорёженном перевёрнутом автомобиле? Какая насмешка! Да, в конце года здесь становится уныло и мрачно.
ДЕДРЕ. Простите, мистер О’Нил, я вас разбудила?
ПЭДДИ. Ничего, милая, я не спал.
ДЕДРЕ. Ноэль уже дома?
ПЭДДИ. Ноэль?
ДЕДРЕ. Да.
ПЭДДИ
Уна? Уна?
ДЕДРЕ. Я уже смотрела.
ПЭДДИ. В курятнике?
ДЕДРЕ. Да.
ПЭДДИ. А вечером вы с ним виделись?
ДЕДРЕ. Да. Мы поссорились.
ПЭДДИ. Ясно.
ДЕДРЕ. Мне так страшно. Я не смогу…
ПЭДДИ. Будет, милая.
ДЕДРЕ. Может, в полицию позвонить?
ПЭДДИ. Может быть и придётся.
ДЕДРЕ. Вы верите?
ПЭДДИ. Во что, милая?
ДЕДРЕ. Может, нам стоит помолиться.
ПЭДДИ. В том-то и дело, что никто из нас уже не знает, во что нам верить. Дай я надену куртку, возьмём машину и поедем их искать.
НОЭЛЬ. Мама? Мама? Это ты?
НОЭЛЬ. Что ты здесь делаешь посреди ночи?
УНА. Гуляю.