Прощай, Ариана Ваэджа!

Подвода подкатила к пригорку. Он был довольно пологим, но уже чуть дальше становился круче. Здесь покрытая густым зеленым ковром почва сменилась на более сухую и каменистую. С лошадьми туда лучше не соваться, да еще и на таком четырехколесном драндулете, как этот.

— Тпру-у-у! — хрипловатым голосом выкрикнул возчик и слегка поцокал языком, видно, его серая немолодая кобыла знала смысл и этих звуков.

— Приехали! — Кондратьев спрыгнул на землю и, расправив плечи, сделал несколько взмахов руками, а потом — и приседаний.

— Что, Павел Ильич, не привыкли к таким переездам? — географ Старожилов прищурил от солнца свои лучистые карие глаза и с интересом наблюдал, как статный, еще довольно молодой историк, в отличие от него — повидавшего виды профессора, растягивает свои затекшие мышцы.

— Не то чтобы не привык… Сами видите, Антон Федорович, последние дни для нас выпали не самые удачные, да неизвестно… что еще преподнесут завтрашние… Боюсь, как бы наши не сунулись в тот же чертов омут, куда и сгинул Арбенин, будь он неладен!

— Так вы кого ругаете?

— Не подумайте, что Арбенина… — Тут же поправился глава экспедиции. — Конечно же, этот чертов омут, если не преисподнюю! Ведь явно вниз куда улетели, не вверх же?

Кондратьев отвел глаза в сторону, развернувшись к коллеге в профиль, и… прищурился — солнце ударило и ему в глаза.

— Вы ведь сами знаете неугомонного Потапенко, — добавил он. — Ему только приключения и подавай! Мои поскромнее будут, особенно Борисов, но ведь ваш — за старшего, так что команды выполнять придется всем…

— Ладно, вы, Павел Ильич, страшных прогнозов не делайте… Вот взберемся на горку для начала… Кстати, хоть по сторонам поглядите, а не только под ноги — видите, какая здесь красотища-то!

В стороне от проселочной дороги, словно стражники, стояли несколько сосен, еще чуть дальше — кедры. Как же чист воздух возле хвойных деревьев! Он словно настоянный на их флюидах, да еще и приправленный легким ароматом каких-то цветов — вон они, с голубыми головками, выглядывают из-за высокой травы… Легкий шелест деревьев, мерное жужжание пчел, задорный щебет птиц и… тихое журчание воды…

— Где-то здесь ручей? Или родник? А, Антон Федорович?

Кондратьев вслушивался в звуки природы, словно пытаясь понять, почему же посреди вот такой гармонии находится источник зла. Зла? А разве не так можно назвать то гиблое место, где пропали коллеги? Пропали — они, а отвечать — ему…

— Да, идемте сюда, к этим кустам! Я не стал набирать фляжки в Чердыни, знал, что есть тут такой прекрасный источник! Просто чудо!

В низинке, окруженной разросшимся кустарником, из-под камешков выбивался невысокий фонтанчик воды. Кондратьев дотронулся до него пальцами и почувствовал холод. Пожалуй, холоднее водопроводной, ну конечно же, холоднее! Подставил фляжку и наблюдал, как медленно наполнялась она, а снаружи покрывалась испаринами пота.

* * *

Когда они подходили к палатке, поразила необычная тишина. Ни разговоров, ни смеха, ну вот хоть бы кто чихнул или кашлянул! И Кондратьев прибавил шагу, преодолев последние метры как бегун перед финишной чертой. И перерезал грудью не красную ленту, а не до конца затянутый полог! Взору предстала такая картина. Историк Потапенко (и что это взбрело ему в голову?) разлеживался средь бела дня на матрасе, а рядом с ним притулились Скорожитовский с Борисовым. Первый, в отличие от второго, сидел лицом ко входу в каменной театральной позе. Так что он не мог скрыть довольно хмурое выражение лица. И это еще мягко сказано! На лице сохранялся отпечаток от просмотра финала какой-то трагедии, где пришлось распрощаться с полюбившимся за все три акта героем!

На звуки шагов резко повернулся Борисов. Так он тоже смотрел эту трагедию!

— Добрый день, господа! — прозвучал из-за спины Кондратьева низкий голос Старожилова.

— Н-да-а… — протянул глава экспедиции, понимая, что нынешний день, скорее, не самый добрый. Он сделал маленькую паузу и, не услышав радостного приветствия коллег — в подтверждение своих догадок, задал тот самый зловещий вопрос:

— Так что же у вас случилось?

— Здравствуйте, Антон Федорович! — с опозданием откликнулся на приветствие местного географа помощник Кондратьева и, словно спохватившись, что не упомянул в приветствии своего начальника, тут же выпалил:

— Как мы рады вас видеть, Павел Ильич! Очень хорошо, что не задержались… именно сегодня и приехали… А случилось… Ну, это вот… совершенно случайно…

— Да я всего лишь ногу подвихнул, — нашелся Потапенко. — Так что все в порядке!

— В порядке, говорите? — голос Кондратьева прогремел так громко, что прокатилось по горам эхо. — И это называется «в порядке»? Вижу, в пещеру полезли!

— Вообще-то мы не дети малые, чтобы лазать везде да бедокурить! — не сдержался Потапенко. — Кто сможет сидеть сложа руки, когда их товарищи…