Просчет невидимки

– Сегодня инженер Никифоров к вам приходил? Вы пустили его в секретную комнату?

– Да, но это только моя вина! – горячо воскликнула женщина и заплакала.

– А я, кажется, понимаю, – хмыкнул Карев. – Ее понимаю, а его нет.

Вопрос следовал за вопросом, один вопрос вытекал из другого, из ответа на предыдущий вопрос, следовал как уточнение, как продолжение утверждения. Каплунова плакала, сморкалась в платок и отвечала. Она умоляла понять ее, простить, но постепенно ей пришлось сознаться в том, что она состоит в интимной связи с инженером Никифоровым и что пускала его внутрь для любовных встреч. А дальше допрос свернул в самое интересное русло.

– Когда ушел Никифоров? Вы запирали за ним дверь?

– Да, конечно. Он побыл у меня всего минут тридцать, потом ушел, и я заперла дверь изнутри …

– Как медики смогли попасть к вам в комнату, если вы заперлись изнутри? Находящийся у вас в командировке инженер Шелестов и вызванный им врач скорой помощи свободно вошли к вам в комнату, когда вы находились без сознания. Вот их показания. Значит, вы не заперли дверь изнутри. Вы ведь находились в бессознательном состоянии, в обмороке, как установили медики. Из-за чего произошел обморок? Вы плохо себя чувствуете, вы больны?

– Я? Нет, я здорова, наверное, это я не до конца задвижку на двери…

– Елизавета Сергеевна, – голос следователя стал мягким и спокойным, даже участливым, – инженер Шелестов увидел, что вы без сознания. Он громко звал вас, стучал в дверь, а потом вошел. Вы не реагировали, и он вызвал скорую помощь. Что с вами было? Расскажите мне, это многое объяснит, и отпадут многие вопросы. Вам Никифоров что-то наливал, угощал вас чем-то?

– Нет, ничего мы с ним не пили, нет, не угощал, это… понимаете. – Каплунова замотала головой, поперхнулась и вдруг закрыла лицо руками. Шелестов успел заметить, что ее лицо налилось краской стыда. И женщина заговорила срывающимся голосом: – Ох, стыдно-то как… какой позор на старости лет-то… Что же это такое. Я же говорила ему, что не надо, что добром не кончится. Понимаете, это… у меня это бывает, когда с мужчиной. Ну, после интимностей, когда… Понимаете?

– У вас с Никифоровым был половой акт? – тихо спросила следователь и положила руку на пальцы задержанной. – Вы там любовью занимались?

Каплунова закивала с такой силой, что Шелестов испугался, не оторвалась бы у нее голова. Так женщина обрадовалась, что следователь догадалась и не надо произносить этих слов, от которых ей хочется провалиться от стыда сквозь землю. И она стала говорить торопливо, пока ощущала в себе силы говорить о таких постыдных вещах с другим человеком. Хорошо, что следователь – женщина, мужчине она признаться в таком не смогла бы, хоть под расстрел бы повели, не смогла бы.

– И как долго у вас это продолжается после интимного акта с мужчиной? У вас всегда так было, с молодости?

– Нет, не всегда… ой, что я говорю, я и не знаю, у меня ведь этого не было уже лет тридцать, а тут Никифоров. Он как разбудил во мне это все, женщину разбудил. Я голову потеряла, думала, уж и не нужна никому, а он вон как. С ним вот такое и стало приключаться. Я и не знаю, как вам сказать-то. Может, минут десять, может, пятнадцать. Я как-то на часы-то не смотрела. Обмороки у меня от избытка чувств, от ярких ощущений. От счастья, что ли. Я же понимаю, что мы в браке не состоим. Но мы ведь с Василием Степановичем и никому не изменяем. И он свободен, и я свободная женщина. Может, мы и семью бы создали, вместе стали жить. Не судите нас строго, гражданин следователь!

Карев повернулся к Шелестову и посмотрел на того вопросительно. А Максим встал и принялся ходить по комнате, посматривая на наручные часы и шевеля губами, что-то нашептывая себе под нос. Майор наблюдал за движениями Шелестова, потом не выдержал:

– Ты что там, как шаман, нашептываешь. Духов призываешь? Чтобы сказали тебе из потустороннего мира, врет Каплунова или нет?

– Пытаюсь прикинуть хронологию процесса. Вот женщина в обмороке. Вот он достает миниатюрный фотоаппарат, там на аппарате все установлено заранее, потому что Никифоров знает, какая в комнате освещенность. Он, общаясь с Каплуновой, мог вполне выяснить заранее, где, в каком шкафу, на какой полке лежат нужные ему материалы. Достает из сумочки своей жертвы ключи, открывает несгораемый шкаф, достает чертежи, расстилает, например, на полу и фотографирует. Потом быстро убирает чертежи назад, запирает, кладет ключи женщине в сумочку и выходит, прикрыв за собой дверь. Впритык времени, но если все заранее узнать и уточнить, то при определенной сноровке можно успеть.

– М-да, – задумчиво проговорил Карев. – Тем более что Никифоров исчез. Не испугал ли ты его? А ты, значит, не веришь, что он с ней встречался исключительно из-за испытываемой симпатии?

– Ты же ее видишь, Олег Иванович! – Шелестов ткнул пальцем в сторону стекла. – Не старая еще, но страшненькая. У тебя она может вызвать желание? Даже если у тебя год женщины не было и ты знаешь, что эта не откажет? Вызвала бы?