Прорыв «попаданцев». «Кадры решают всё!»

— Открыли огонь по своим брошенным позициям, увлеклись расстрелом десанта и перестали обстреливать нас! Распорядитесь продвинуть корабли вон туда! Мы смешаем с землей их пушки, прежде чем они успеют открыть по нам огонь. Пока они развернут орудия, перезарядят… да наведут… А наши пушки уже готовы к бою!

Тяжелые тела кораблей медленно выплывали на указанные позиции.

Залп!

И ядра ложатся среди береговых орудий.

Еще один!

— Ответного огня нет, сэр!

От пушек бросилось врассыпную несколько фигурок.

— Сэр, артиллеристы разбегаются!

— Сигнал десанту — ускорить продвижение!

А вот и наш ответ…

В стороне от бывших артиллерийских позиций, где сейчас царит разгром и хаос, на длинном естественном молу и на мысе Бодега-Хэд вдруг обозначилось движение. Повыскакивавшие непонятно откуда люди тянут канаты, и в сторону сползают сплетенные из тростника щиты, открывая выкопанные в земле окопы. Выскочив из укрытий, бегут к ракетным станкам расчеты.

Наблюдающий со стороны это зрелище Кулькин поворачивается к своим офицерам:

— Вот так, господа офицеры! Теперь вы и сами можете видеть наглядный пример того, как хорошо замаскированные позиции помогают резко изменить ход боя! А ведь еще мины не задействованы! Лейтенант, не пропустите сигнал!

А между тем ракетчики уже разворачивают свое оружие. Корабли противника достигли буйков, обозначающих рубеж открытия огня.

— Внимание всем! Ориентир второй!

Протрещали шестеренки механизма наводки, поднимая направляющие на заранее выверенный угол возвышения.

— Первый готов!

— Второй готов!

Выслушав последний доклад, командир ракетчиков подносит к глазам подзорную трубу. Все правильно, корабли сейчас стоят на нужном месте.

— Огонь!

Вспухают облака пыли и дыма, сквозь которые видны огненные всполохи. Позицию англичан мы просчитали достаточно точно. И даже повышенное рассеяние наших ракет сейчас играет в плюс внезапной атаке. Используем почти все изготовленные в течение полутора лет запасы. Промахов, конечно, огромное количество. Но уж очень компактно поставили англы свои парусники, поленились в очередной раз. Так что прямых попаданий хватает. Даже с избытком, подходящим к кораблям шлюпкам тоже досталось.

БЧ на ракетах зажигательные. Многие снаряды не успели выработать топливо, что тоже добавило очагов пожаров. Что такое пожар в море, на деревянном кораблике? Хуже не придумать, хотя кругом и вода…

Через несколько минут перед нашими глазами расцвели пять буйных клубков пламени. Команды бросаются за борт, но таких не очень много. Тех, кто не погиб на палубах. Наверняка среди них хватает раненых и обгоревших, но проводить спасательные работы мы не можем, потому что как раз в это время из рощи появляются цепи пехотинцев. Следуя за отступающими артиллеристами, они были уверены, что выйдут во фланг нашим пушкам. Так оно и оказалось. С этого места хорошо видны опустевшие орудийные дворики и брошенные орудия. Но вот порадоваться своему успеху англичане уже не успевают… За их спиной в море грохочут разрывы, отрезая всякую возможность возврата назад.

Солдаты на берегу с ужасом смотрят на открывшуюся им картину разгрома флота, но времени на осмысление у них уже не осталось. С флангов и тыла гремят залпы, там в засадах притаились бойцы Первого полка. Которые получили отличную возможность на практике использовать навыки, которые в них вбивали инструкторы.

Естественным желанием англичан становится стремление укрыться от огня, бросившись к такому удобному на вид овражку буквально в полусотне метров от опушки. Для тех, кто успел добежать до него, не сбитый с ног пулями стрелков, укрытие стало братской могилой. По нашему сигналу саперы замыкают цепь, и серия взрывов завершает истребление очередных пешек в чужих грязных играх.

На земле пленных почти не было, да и те в основном ранены, контужены или тяжело травмированы. Морякам повезло не больше. К берегу добрались человек тридцать. В основном рядовые матросы. Из офицеров — только старший помощник с флагмана и штурман с фрегата. Джорджа Ванкувера среди спасшихся не оказалось… Как и племянника нынешнего премьер-министра — семнадцатилетнего Томаса Питта.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ И носило меня…

Дан приказ: ему — на запад…

«Прощание», сл. М. Исаковского, муз. Дм. Покраса

Осень 1792 года. Средиземное море. ВЭК.