Пророк поневоле (СИ)

- Именно. Только сами орудия необходимо несколько доработать, как и доработать производство пороха. Кроме того, нужно обучить артиллеристов.

- Как вы сказали?

-Артиллерия. Новый род войск.

- Арте – тираре ,- покатал Адорно на языке новые слова.- Искусство стрелять. Неплохо.

Вижу, вам приходилось иметь дело с большими стволами. На мой взгляд от этих аркебуз и фальконетов пользы немного. Дорого и малоэффективно.

- Да , милорд . Очень дорого, но Париж стоит мессы.

- Ха-ха-ха,- засмеялся герцог,- да вы остряк.

- Это сказал один из королей Франции.

- И далеко не дурак,- продолжил дюк.- Хорошо, я дам вам шанс, тем более что вы помогли мне возместить почти все убытки. Ступайте, я пришлю вам оружейника.

Я вышел в некотором недоумении, поскольку полагал, что Сфорца доложил синьору о моем отказе атаковать, то есть о невыполнении приказа. Странно. Похоже коннетабль разыгрывал свою карту.

Вечером того же дня в мою командирскую клетушку принесли полный пластинчатый доспех пехотинца , в том числе бацинет с кольчужной бармицей, железные наручи и наголенники, наколенники и кольчужные башмаки. Шлем и особенно горжет были украшены богатой насечкой, что меня не порадовало, вот теперь я ходячая мишень и потенциальная добыча. Следующим утром пришел мастер и мы поехали в мастерские.

Вернувшись из первой экскурсии ,я недоумевал, как эти люди в таких условиях выделывают шедевры. Это примерно как одним ржавым слесарным молотком отрихтовать помятую дверь «Мерседеса». С выводами о модернизации пушек торопиться не следовало. Надо было думать. Пока же я попросил мастера изготовить обычную опасную бритву со складыванием - так достало бритье, выполняемое вечно ржавым агрегатом.

На следующую разборку нас бросили через два месяца. И опять это был остров. На этот раз Сицилия. Здесь располагались очередные владения семейства Адорно, пожалованные Арагонской короной за ее поддержку в последней войне. Похоже семейство всегда знало прикуп и всегда ставило на верный выигрыш. Конечно Сицилийское королевство было еще сильно, но стороны пока уживались вместе. И вот в очередной конфликт между этими владетелями мы и попали. На этот раз с нами было пять копий всадников и общая численность отряда достигала двухсот человек. Мы шли под личным желто-черным флагом семьи Адорно. Конечно, никаких пушек у нас не было. Два месяца я бился с мастерами над созданием жизнеспособной конструкции и даже получив желаемое, мы не могли сразу пустить их в ход. Испытания на разрыв, опыты с навеской пороха, опыты с охлаждением бронзовых стволов, даже отливка обычной картечи отнимали массу времени. А артиллеристы? Где их взять, если сейчас на поле боя десять орудий стреляли один раз в час каждое по банальной причине - на всю батарею был один артиллерист.

Но десяток усовершенствованных аркебуз мы везли. Мне не нужны были схватки накоротке, поскольку выйти из нее невредимым шансов практически не было. Я хотел воевать на расстоянии. На расстоянии выстрела из арбалета, из аркебузы, наконец –из пушки. Всего- навсего нужно было добиться одного- эффективной стрельбы хотя бы на сто метров. Затруднить продвижение и расстрелять. Затруднять кавалерию я хотел с помощью обычных рогаток и они в разобранном виде ехали в повозках.

Июльское солнце нещадно припекало, разогревая все металлические приспособы, навешенные на бренное тело. С водой на острове было плохо. С красотами и красотками тоже. Ничего подобного типа киношных постановок наблюдать не приходилось. Жара, несусветная пыль и жажда . Мне было полегче, подо мной был рослый пегий и кусачий жеребец по кличке Буссо . Теперь ноги были в массивных стременах и это очень облегчало езду. Я долго помнил бешеную скачку на ордынских коняшках, оставившую незабываемые впечатления в виде шрамов на обоих полупопиях.

Нас вел сын Джорджо, граф Адорно. Молодой и задорный, в великолепных вороненых доспехах, он явно ждал сражения и славы. Нас он считал просто расходным материалом на его пути к вершинам власти. Коннетабль Сфорца командовал арбалетчиками и пикинерами. Я командовал тремя копьями пехотинцев и копьем аркебузиров, по существу отправляя должность лейтенанта. Капитаном меня называли только свои. Я считал это знаком уважения.

К Рафаэлле подъехал командир дозора и тут же последовала команда на развертывание в боевой порядок. Этому маневру нас обучали до автоматизма.

На этот раз нас ждали, заканчивая перестроения. На первый взгляд численность противника была ненамного больше нашей. Но у них был козырь - тяжелая конница. По реющим вымпелам-флажкам с гербами, пышным плюмажам на сверкающих шлемах, режущей глаз пестроте одеяний было понятно, что нас будут атаковать до двадцати рыцарей. А прибавить к ним не менее опасных оруженосцев, легкую кавалерию - легкой прогулки ожидать не приходилось . После чумы крупных сражений просто не было, так что наша стычка считалась настоящей войнушкой.

Видимо граф считал по- иному. Едва дождавшись построения, он решил атаковать сам.

Я успел подбежать к командиру пикинеров и крикнуть: