Пророк поневоле (СИ)

Значит в Феодосию. Так и оказалось. Видимо наш временный хозяин имел какие-то инструкции и мы, имеющие девяносто процентов вероятности попасть в Турцию или Египет, были проданы купцу с выраженной европейской внешностью. Я ожидал увидеть классический восточный торг с цоканьем языка, заламыванием рук и цветистыми клятвами, но нас просто и без затей передали из рук в руки транзитом. Древнего города я почти не видел, но городская стена впечатляла - метров десять в высоту. Через три дня мы сидели в вонючем трюме здоровенного нефа с такими же бедолагами. И было их под три сотни разных национальностей. Ждан пролез куда-то поближе к корме и вскоре нашел земляков-новгородцев. И это были не зачуханные землепашцы, а воины, попавшие под раздачу после разборки двух князей. Один из бойцов назвался Втораком, а второй был с неприличным, на мой взгляд, именем Говен. Чуть позже Ждан объяснил мне, что говеть - это благоговеть.

Скорешившиеся ребята признали меня как обычно за немца и я уже не трепыхался, представившись толмачом и открещиваясь от дополнительных вопросов. Ну, решил немец заработать капусты на Руси, ну, не свезло - бывает с каждым.

Вчетвером стало полегче отстаивать внутрилагерные интересы. Через день к нам примкнули еще двое - Филат и Гридя. У Филата была нехорошая рубленая рана на боку, видно взяли его с бою. Пришлось развязать немалой ширины штаны и вытащить заначенную аптечку. Не так уж она и поубавилась, только потратил мазь на христопродавца амира . Я выдавил из блистера таблетку«Бисептола» и заставил Филата ее съесть, затем обработал рану. Народ с интересом наблюдал за моими манипуляциями.

-Лечец, - прошелестело в толпе и к нашей группе стали пробираться люди.

Я растерянно повернулся к Ждану:

- Что будем делать? Я же не Иисус Христос.

Тот знаками показал соратникам ограничить доступ ко мне и крикнул:

- По одному!

Больше всего было простуженных, причем у двоих были выраженные признаки воспаления легких. Много было с «многочисленными следами легких и средних телесных повреждений», как пишется в протоколах. Были и раненые, но тяжелых не было - кто же их купит? Мужчин везли отдельно от женщин - товар могли попортить. Мне показалось, что среди пленных я самый старый, однако , учитывая местные реалии, мог вполне сойти за тридцатишестилетнего.

Я попросил принести воды из бочки и осторожно распустил в деревянной кружке несколько кристаллов обычной марганцовки. Упаковки парацетамола, аспирина ушли на раз. Несколько ушибов были замазаны «Фастум» гелем –ресурсы почти кончились. Неожиданно меня мягко потянули за руку. Молодой чернявый паренек настойчиво тянул меня к загородке. Подойдя к ней, парнишка выкрикнул имя и к загородке с той стороны подошла такая же чернявая девчонка, державшаяся за живот. Кое-как знаками мне дали понять, что у нее тяжелая форма поноса. Пришлось использовать одну из двух упаковок «Смекты» . Когда в воздухе расплылся выраженный запах ванили, народ образовал вокруг меня кольцо.

- Сейчас родится еще одна легенда, что мужик водой воскрешает человеков,- злобно подумал я. – Опять забыл спрятать буденовку.

Конечно, об антисанитарии при транспортных перевозках я подозревал, но чтобы такая.. Неделя с лишним в вони и грязи изрядно поубавила энтузиазма и ослабила людей. Куда нас привезли? В Венецию или Геную? А может в Лукку или Тревизо? Люди знали рабовладельческие рынки. Мы впятером решили держаться вместе. Когда ватага узнала от Ждана, что раньше я был капитаном, то вопрос о старшинстве был снят мгновенно. Каким - никаким боком, но военное дело мы знали. А в Европе в это время после чумы безлюдье.

Вывалившись из трюма на чистый воздух под безоблачное небо, я ахнул. Мы находились в небольшой бухте, со всех сторон выпиравшей каменными молами, обрамленной ухоженной каменной набережной без признаков снега. Город стоял на горе и уходил вверх. По прикидкам здесь проживало не меньше ста тысяч жителей. Чувствовалось, что здесь крутились немалые деньги. Вот так на халяву, без визы и страховки, я , связанный в одну вязку с земляками, открыв рот, смотрел на достопримечательности. Это еще за море за золотом не плавали, а что будет после того? Это тебе не Сарайчики. Вспомнилась современная послеперестроечная Кострома и как-то приутихла ностальгия. Помню, помню-«лучше умереть стоя, чем жить на коленях». Ребяты, а мы с этих коленей там и не поднимались. А с этими реалиями мы еще повоюем - вонючий я всегда злой.