Пророк (ЛП)

Изогнувшись всем телом, я подтянулась к той стороне кровати, пока моё запястье оставалось прикованным к стене, и свободной рукой подхватила записку, которую он приставил в вертикальном положении к лампе.

Там было написано: «Пошёл за завтраком. Настенный монитор налажен, если вдруг заскучаешь».

Уставившись на почерк, который я теперь узнала ещё отчётливее — «в», «з» и «у» с почти каллиграфическими завитушками — я ощутила, как моё недоверие превращается в сложный набор эмоций, большая часть которых разрывалась между озадаченностью, непрошеным весельем и возмущением.

Обернувшись через плечо, я ещё несколько раз подёргала наручник, просканировав его.

Когда я своим светом слишком близко подобралась к механизму, он опять ударил меня разрядом.

Я потянулась обратно к маленькому прикроватному столику.

Аккуратно схватив гарнитуру пальцами, я пристроила её в своё ухо, активировала с помощью голосовой команды и послала импульс, не дожидаясь, пока пойдёт набор.

Спустя несколько долгих секунд он ответил.

К этому моменту боль снова усилилась, заставляя меня заскрежетать зубами.

— Дигойз, — произнёс он.

Я не могла чувствовать его свет. Однако я очень отчётливо слышала веселье в его голосе.

— Какого х*я?! — потребовала я. — …Муж?

Я почувствовала, как он заулыбался ещё шире.

— Я пошёл за едой для нас.

Когда я промолчала, он помедлил и прочистил горло.

— В два мы встречаемся, чтобы обсудить Дубай. Я договорился с Балидором. Надеюсь, ты не возражаешь.

Я не возражала. Он всё равно обычно руководил военными аспектами, и это явно не попадало в категорию простой эвакуации кого-либо.

— А сейчас который час? — спросила я.

— Десять.

— Джон там будет?

— Да. Они его подлатали. Он, возможно, немного не в себе, но Врег заверил меня, что они оба будут там.

Я почувствовала, что немного расслабляюсь.

Джон только недавно вернулся к нам. Та операция в Макао была первой, в которой он участвовал после того, как они с Врегом вышли из гибернации — которая, между прочим, как будто заняла целую вечность. Даже Балидор несколько раз ворчал, желая услышать мнение Врега по тому или иному поводу. И я слышала, как Ревик на нескольких стратегических совещаниях бурчал, потому что ему не хватало вклада Джона.

Конечно, мы справлялись и без них, но я была не в восторге от идеи опять так скоро лишиться Джона, по какой бы то ни было причине.

— Как Лили? — спросила я.

Я и без вопросов знала, что он зашёл повидаться с ней.

— Она в порядке, — в его голосе прозвучало больше тепла. — Спрашивала о тебе, конечно, но я сказал, что мамочка валяется в кроватке как ленивый тюлень.

Я расхохоталась.

— Ты же не серьёзно.

— Ладно. Может, и не серьёзно.

— В любом случае, если я сегодня и тюлень, то это целиком и полностью твоя вина.

— Боги, я надеюсь на это, — он помедлил, словно подумывая сказать больше или, возможно, решая, что сказать. Его голос зазвучал подчёркнуто вежливо. — Надеюсь, тебе хорошо спалось. Лучше чем мне, во всяком случае. Я попытался оставить тебя в покое сразу же, как только ты отключилась.

Вопреки вежливому тону я слышала в его голосе жар. Поскольку я не могла его почувствовать, это только раздражало меня.

Прикусив губу, я покачала головой и сменила тему.

— Из-за тебя теперь все называют её Лили, знаешь ли, — сказала я слегка укоризненным тоном. — Надеюсь, ты в курсе, что ты по факту изменил имя собственной дочери. После того, как сам же и придумал ей имя.

Он лишь улыбнулся по связи, слегка прищёлкнув языком.

По правде говоря, тут мы оба виноваты в равной степени.

После того, как мы только спасли её из Башни, я приучила всех называть её «Лилай», что означает «девочка, малышка» на прекси. Когда мы с Ревиком решили назвать её Элаши в честь его покойной сестры, «Лилай» и «Элаши» каким-то образом превратились в «Лили».

Только Балидор называл её иначе, и возможно, дело в чистом старомодном упрямстве. Он называл её полным именем, Элаши.

Но мысли об этом только напомнили мне о другой вещи, которая беспокоила меня. Нахмурившись, я уставилась на стену, отделявшую нашу часть резервуара от Лили.

— Я хочу услышать от него дату, — сказала я. — Настоящую.

До того момента я и не сообразила, что не посвящала Ревика в ход своей мысли, и что он не мог читать меня, учитывая закрытую конструкцию резервуара.

Но он всё равно проследил за ходом моей мысли.

— Мы её получим, — в его голосе содержалось ещё больше тепла и мягкого заверения. — Мы можем сегодня поговорить об этом с 'Дори, если хочешь, жена.

Я кивнула, но лишь ещё сильнее нахмурилась.

Лили ни разу не выходила из резервуара с тех пор, как её доставили на авианосец. Я знала, что она там лезла на стены. Более того, ей нужно играть с другими детьми, бегать, видеть вещи не только на экранах или в виртуальной реальности. Мне было ненавистно понимать, что она сидит там под замком как пленница. Она почти не оставалась одна, но это все равно не то.

Чёрт, может, временами ей даже хотелось остаться одной.