Пророк (ЛП)

Почему-то главное, что я из всего этого уловила — это то, что у неё идеальное американское произношение с западного побережья. С таким же успехом она могла проживать в Калифорнии.

— Надеюсь, ты знаешь, что я заставила его дать мне клятву молчания, — добавила она. — Я заставила его поклясться, что он не скажет тебе про нашу с ним встречу… или что-либо о том, кто я. Или что-то о твоём отце.

Я кивнула, но не смотрела на Ревика.

Он всё ещё сжимал ладонь той моей руки, которую держала Кали.

Теперь они все трое прикасались ко мне, все трое окутывали своим светом, словно боялись, что я могу взорваться… или исчезну; возможно, убегу.

— Убежишь, да, — сказала Кали, робко улыбаясь и вытирая глаза. Она крепче стиснула моё предплечье двумя ладонями. — Думаю, это будет более точным… нежели взрыв.

Я просто тупо уставилась на неё.

Я знала, что я мало говорю. Я не знала, что они ожидали от меня услышать.

«Ты не обязана ничего говорить», — твёрдо послал Уйе.

«Совершенно не обязана», — добавила Кали, крепче сжимая мою руку своими длинными пальцами.

Лишь Ревик продолжал молчать.

Почему-то смотреть на него или ощущать что-то от него было сложнее, чем с этими двумя видящими, которых я знала, но не знала.

Я чувствовала, что Кали хочет рассказать мне разные вещи.

Я ощущала частицы этого в её свете, образы её и Уйе на периферии моего зрения. Я чувствовала, что они смотрели каналы, где транслировалось моё лицо. Я чувствовала, как они наблюдали за мной из Барьера и работали с разведчиками… встречались с Вэшем в Азии, пока Ревик присматривал за мной на другом краю света.

Я чувствовала их до этого, идущих по пляжу, который я узнавала из собственного детства. Я видела набережную Санта-Круз и длинный пирс, с которого они смотрели на океан. Почему-то от ощущения их там, даже беглым проблеском, у меня во второй раз перехватило дыхание.

Образ шёпотом унёсся прочь, растворившись во тьме моего сознания.

Они были рядом.

Всё это время они были рядом, но никогда не подходили ко мне.

Я чувствовала, что они и это хотят объяснить. Я ощущала, что им не хватает слов, в основном моему отцу. Но я чувствовала, что он всё равно хочет попытаться.

Но почему-то я хотела объяснения не от него.

А от неё.

Балидор говорил «она», когда упоминал лидера этих людей. Теперь я без тени сомнений понимала, что он имел в виду Кали.

Я нахмурилась, и мой взгляд сфокусировался обратно. Только тогда я осознала, что в эту паузу уставилась на Даледжема, наблюдая, как он смотрит на нашу странную четвёрку, сидящую в стороне от остальных. Его губы хмуро поджимались, а выражение лица я и вовсе не могла прочитать.

В этот раз он смотрел не на Ревика.

Он смотрел на меня.

Оторвав взгляд от его изумрудно-зелёных и фиалковых глаз, я посмотрела на Кали и тут же пожалела об этом. В её взгляде содержалось даже больше печали, чем я видела в Уйе. Та радость, которую я заметила во время её разговора с Ревиком, померкла вместе с дразнящим блеском, который я видела и слышала, пока она говорила на том другом языке.

Всё это исчезло, когда она посмотрела на меня.

Увидев, как усиливается печаль в её глазах, пока она смотрела на меня, я покачала головой и прочистила горло. Однако я не заговорила. Я просто смотрела в песок.

Отчасти мне действительно хотелось убежать.

Я даже не знала, куда бы я пошла, но что-то в этой ситуации казалось чрезмерным, слишком быстрым и в то же время недостаточным.

Далеко не достаточным.

— Ты пройдёшься со мной? — спросила Кали, по-прежнему сжимая мою руку.

Я ощутила нежелание от Уйе, вспышку желания защитить от Ревика, но лишь кивнула, всё ещё не глядя ей в глаза.

— Ладно, — мой голос звучал онемевшим.

Она плавно поднялась на ноги, двигаясь как струящийся воздух.

Я поймала себя на том, что разглядываю её длинное зеленоватое платье. Внезапно остро осознав свои чёрные армейские штаны и рубашку, а также то, что шея сзади вспотела под длинными волосами, убранными в отнюдь не женственную бойцовскую косу, я поднялась куда более неуклюже, выпустив руку Ревика и присоединившись к ней.

Она жестом показала мне шагать вперёд, улыбаясь и прося идти первой. Я невольно взглянула на Ревика, наблюдая, как он с прищуром смотрит на Кали.

Вспомнив, как Уйе наблюдал за Ревиком, пока тот говорил с женой Уйе — с моей матерью, тихо пробормотал мой разум — я почувствовала, как мой свет закрылся ещё сильнее.

Напрягшись, Ревик взглянул мне в лицо, словно почувствовал это.

Однако я не могла вынести его взгляд.

Я всё ещё просто стояла там, когда Кали, похоже, сообразила, что я не знаю, куда идти.

Она протянула руку, чтобы взять мою ладонь.

Я позволила ей, не слишком задумываясь. Я посмотрела на наши сплетённые пальцы, когда она аккуратно взяла меня за руку, и молча последовала за ней, когда она потянула меня прочь с открытого пространства, где сидели все, дальше мимо полуразрушенной полосы повреждённых пальмовых деревьев, в сторону пляжа и неровного побережья под высоким песчаным гребнем.