Пророк

Снова потянуло холодом. Сквозняк превратился в ветер, дующий в дальний конец улицы. Несомненно, где-то открылась огромная дверь.

Да что такое, собственно?.. Джон прижался к стене, пытаясь схватиться за что-нибудь. Земля снова затряслась, и теперь вся улица заваливалась, кренилась в одну сторону, словно тонущий корабль!

"Спокойно, Джон, спокойно. Это повторяется снова. Доберись до той скамейки и просто сядь. Подожди, пока это пройдет".

Он двинулся к скамейке, проталкиваясь сквозь толпу, стараясь сохранять нормальный вид и идти по прямой.

Но теперь... действительно ли это лишь игра его воображения? Люди вели себя странно. Они заметили, они переглядывались, беспокойно озирались вокруг, смотрели то в один, то в другой конец улицы, говорили быстрее, громче.

Гул, Джон отчетливо слышал его: низкий гул, нарастающий, набирающий силу словно приближается поезд подземки. Он посмотрел в дальний конец улицы. Люди, витрины магазинов растворились в темноте, как будто все огни погасли.

Джон добрался до скамейки и сел, приготовившись наблюдать, слушать, ждать. Улица продолжала тонуть, уползать вниз. В дальнем ее конце медленно сгущалась тьма.

Потом Джон услышал вопли, отчаянные мольбы о помощи, стоны, крики боли. Голоса! Голоса снова кричали и плакали, как в ту ночь! Он крепко схватился за край скамейки и напряг зрение.

Это было не шоу. Не развлекательное представление, не дурацкая галлюцинация. Это был ужаснейший из кошмаров.

Тьма в дальнем конце улицы сгустилась, разрослась, начала закручиваться глубоким черным водоворотом, бездонной воронкой. Она затягивала, засасывала людей. Вся улица медленно исчезала в ней!

Здесь, где сидел Джон, казалось, никто не замечал происходящего. Люди продолжали идти, разговаривать, смеяться, перекидываться шутками, делать покупки. Нет, конечно, это игра воображения. Несомненно, люди увидели бы то же самое, что видит он, если бы все это происходило в действительности.

Джон вцепился в край скамейки. Земля под ним снова Дрогнула, накренилась сильнее. Чудовищная пасть приближалась, заглатывая улицу, засасывая людей.

"Вот это да! - подумал Джон. - Бывали у меня страшные сны, но такой жути я не припомню! Просто крепись, - сказал он себе. - Отнесись к этому спокойно. Все скоро пройдет".

Ого. Люди вокруг начинали замечать. Это не обнадеживало. Джон предпочел бы сходить с ума в одиночестве. Но покупатели вдруг заторопились, заговорили громче и лихорадочнее, принялись хватать друг друга за руки и тянуть в разные стороны. Странная паника охватила людей, и они обезумели.

Но обезумели не от страха, который гнал бы их отсюда, обращал бы в бегство. Они обезумели от жажды покупать вещи, смотреть на вещи, слушать и щупать вещи. Они бросились в магазины и начали хватать все без разбора, швыряя продавцам деньги и кредитные карточки. Они говорили все громче и громче, они смеялись, они насмешничали и издевались друг над другом в полном неистовстве. В магазине бытовой электротехники они включили на полную мощность все стереомагнитофоны и телевизоры, и сотни кричащих и поющих голосов слились в оглушительный звуковой бедлам. Покупатели, съежившиеся за прилавками и полками, радостно смеялись, глядя на экраны и слушая рев динамиков, и отводили глаза прочь от неумолимо наступающей тьмы.

Джон продолжал убеждать себя, что у него просто галлюцинация, рецидив действия наркотиков. Этого водоворота, этого чудовищного, поглощающего все и вся черного тоннеля на самом деле не было.

Но он был так огромен, так страшен и так близок теперь, что Джон начинал впадать в панику. Он уже слышал жуткий рев, подобный реву торнадо. Он видел, как неосторожные люди исчезают в черном чреве, улетают кувыркаясь в черную глотку, отчаянно крича, пытаясь схватиться за что-нибудь, а сумки и пакеты вырываются из их рук.

И насколько Джон мог судить, вся улица по-прежнему соскальзывала в водоворот, словно тонущий корабль или, что еще ужаснее, словно бревно, перемалываемое гигантским дефибрером.

Теперь люди начали падать и скатываться по резко ушедшей вниз плоскости земли, цеплБясь за скамейки, столбы, деревья, дверные косяки, друг за друга.

Джон больше не мог удержаться на скамейке. Он соскользнул с нее, покатился по наклонной плоскости, изо всех сил вцепился в столб и повис на нем.

Мимо него проносились покупатели, упорно не желающие расставаться со своими сумками и пакетами. Пролетели две девушки, сравнивающие цены и расцветку купленных вещей, а вот и три крутых старшеклассника, которые по-прежнему дразнят маленького мальчика: "Пле-сень! Пле-сень! Пле-сень!" Одна женщина кубарем подкатилась к огромному прилавку с ювелирными изделиями, стоящему посреди улицы, и схватилась за него. Она лихорадочно замахала пачкой купюр молоденькой продавщице, которая отпустила прилавок, чтобы взять деньги, и тут же покатилась в черную пасть водоворота.

Половина торговой улицы уже исчезла, а водоворот продолжал засасывать, заглатывать, уничтожать. Черная бездонная пасть неумолимо приближалась - шире улицы, выше крыш, безжалостная, ненасытная.