Пророчество орла

— Веселее, парень, — промолвил Макрон, похлопав его по руке. — Вино уже заказано.

Катон повернулся и встретился с ним взглядом.

— У меня нет должности, почти не осталось денег, а теперь, оказывается, еще и могут казнить в самом скором времени. Ты и правда считаешь, что чаша дешевого вина способна мне помочь?

Макрон пожал плечами.

— Ну, хуже от нее тебе в любом случае не станет. Как ни крути, а вино — это лучший способ заставить вещи казаться лучше, чем они есть на самом деле.

— Тебе, конечно, виднее, — пробормотал Катон. — За последние три месяца ты вылакал столько, что хватило бы свалить с ног целую армию.

Вернувшийся прислужник со стуком поставил на деревянную столешницу перед центурионами две чаши самнитской работы, наполнил их из кувшина, после чего, с показной услужливостью поставив на стол и его, осведомился:

— Слыхали новость?

Макрон и Катон повернулись к нему с раздраженными физиономиями, всем видом давая понять, что лучше бы ему заткнуться да поживее от них убраться. Однако отделаться от юнца, рассчитывавшего поживиться, было не так-то просто. Прислонившись к крепкому деревянному столбу, служившему опорой для трех этажей, находившихся над таверной, он с заговорщическим видом объявил:

— Порций вернулся в город.

— Порций? — Макрон поднял бровь. — Кто он, на хрен, такой, этот Порций, и с какого перепугу его возвращение должно меня интересовать?

Юнец покачал головой, явно показывая, что удивлен подобным невежеством, да еще и со стороны армейских командиров.

— Он всего лишь лучший колесничий, когда-либо участвовавший в гонках за «синих». Общепризнанный фаворит сегодняшних состязаний: с упряжкой управляется так, словно родился с вожжами в руках. Я вам вот что скажу, — он подался к ним ближе, — сделав сегодня правильную ставку, можно сорвать хороший куш. И я готов вам в этом помочь.

— Кончай дурить людей, — донесся ворчливый голос из-за соседнего стола, и Макрон, обернувшись, увидел смотревшего на центурионов стражника. — Пустое место этот твой Порций, на него ставить все одно, что кости бросать. Да и вообще, ежели возница на что-то годен, то ездит только за «зеленых». Поберегите свои денежки, командиры. Ставьте на Непота, он «зеленый».

— Непот? — Служитель таверны возмущенно плюнул на пол и воззрился на стражника с той привычной враждебностью, которую всегда испытывали по отношению к своим соперникам агенты ипподромных партий. Затем отступил к своей стойке, не преминув, однако, напоследок пробормотать: — Чем ставить на этого Непота, лучше уж сразу выбросить свои деньжата в Клоаку.

— Я слышу твое вранье! — крикнул из-за стола стражник.

— Ох уж эти гонки, — вздохнул Катон. — Если что и погубит Империю, так это они.

Макрон, однако, своего друга не слышал: его взгляд был прикован к стражнику. Потом он развернулся и похлопал того по плечу.

— Привет, приятель, — с улыбкой промолвил центурион. — Эти скачки… Надеюсь, у тебя найдется добрый совет для товарища по оружию?

— Совет? — Тот обвел взглядом зал, но, похоже, никто больше их разговор не слушал. — Да, один совет у меня найдется. Ни за что не ставьте на этого прощелыгу Порция. Он постучал себя пальцем по носу. — Непот, командир, вот правильный выбор. Поставь на него всего несколько денариев, и тебе будет весело. Ну а сейчас прошу прощения, но я должен идти.

Заскрежетал по напольным плитам отодвигаемый табурет: стражник нетвердо поднялся на ноги, двинулся, пошатываясь, к дверям и, едва выйдя из таверны, исчез в заполнявшей Форум толпе.

— Сюда ему, надо думать, лучше не возвращаться, — пробормотал Катон. — Впрочем, это мелочи: мне бы его проблемы.

Макрон повернулся к другу: ему очень хотелось чем-то его утешить, но по этой части он никогда не был силен.

— Это просто невезенье, парень.

— Невезение? — Катон горько рассмеялся. — Нет, куда больше, чем просто невезение. Я что имею в виду: после всего, что нам пришлось испытать, после всего, что мы сделали для командующего, этот патрицианский ублюдок добьется-таки того, чтобы со мной расправились. Вот на это ты можешь ставить любые деньги без риска. И все только ради того, чтобы сохранить незапятнанной свою репутацию поборника строгой дисциплины. Ну а императорский секретарь, ясное дело, его в этом поддержит.

— Он может предложить помилование, — предположил Макрон.

— Ничего такого он не предложит, — отрезал Катон. — И в любом случае: ты ни о чем не забываешь?

— Не понял. Что ты имеешь в виду?

— Да то, что ты тоже под угрозой. Что, если командующему приспичит объявить тебя причастным к делу о смерти центуриона Максимия?

— Не думаю, чтобы он так поступил. Никаких свидетельств моей причастности к этому убийству у него нет — только слухи, распускаемые горсткой идиотов, почему-то не верящих, что Максимия убили враги. Нет, меня вовсе не это тревожит, я беспокоюсь о тебе.

Он вдруг смутился, отвел глаза и непроизвольно покосился на крепко привязанный к поясу кошель.