Пророчество королевы Севера

– Я очень извиняюсь за мою назойливость, – министр растерянно заморгал глазами, – но позвольте вам заметить, что один из солдат смотрит на нее так, словно в следующую минуту намерен ее изнасиловать.

Тарис наклонил голову к плечу, и Верон подумал, что он похож на орла.

– Вы мне однажды сказали, что не принимаете меня за идиота… Или вы поменяли мнение?

– Мой друг, я вас совершенно не понимаю… Мне всегда кажется, что рядом с вами я стремительно глупею.

– Хорошо, поясню, – смилостивился Бен. – Если вы не считаете, что я стал идиотом, как, по-вашему, я могу не замечать этих грязных взглядов, обращенных на мою женщину?

- Вы думаете, что второй солдат ее сумеет защитить? Да и мальчик ничего не сможет поделать против взрослого мужчины…

– Верон, вы когда-нибудь видели, как обучают лошадей или собак?

– Честно говоря, воспитание животных находится за пределами сферы моих интересов.

– Хорошо. У вас были дети?

– К сожалению, нет…

– О, боги, вы меня утомляете! Как вы считаете, если ходить за маленьким ребенком и не давать ему шага ступить, он когда-нибудь научится что-то делать самостоятельно?

Министр вздохнул, и внимательно наблюдающий его Тарис заметил облегчение в глазах собеседника.

– Но вы ведь не можете оставить ребенка в комнате, где горит очаг с открытой печной заслонкой!

– Верон, не принимайте все буквально. Кавада не ребенок. К вашему сведению, она может обращаться с холодным оружием лучше вас. Она уже обжигалась. Пусть научится закрывать печную заслонку самостоятельно. Разумеется, я прослежу за этим.

– Но ведь вы со мной! Как вы можете быть уверены в том, что там сейчас происходит?

– Могу. Эти солдаты не любят друг друга. Более того, они враги и не смогут договориться. Если бы они были достаточно умны для этого, я бы ее с ними не оставил. И с ней все-таки мальчик. Поверьте мне, вы его недооцениваете. До наступления темноты можете быть спокойны.

– А… с наступлением темноты?

– Я буду поблизости… Но знаете, что беспокоит меня?

– Нет…

– Ваше поведение, – и, поскольку Верон молчал, граф продолжал: – Вы настолько влюблены в астролога, что осмелились выразить заботу о ней передо мной?

– Я… я подумал, что мы друзья – все трое… – глаза министра забегали.

– Вы знаете старинную мудрость, что можно быть либо умным, либо влюбленным? Так вот, в разговоре с Кавадой или о Каваде вы теряете весь свой ум. И вашу осторожность, что меня начинает пугать. Мы, кажется, едем знакомиться с вашей невестой?

– Тарис, – Верон поднял на него блестящие глаза. – Я не хочу скрывать, что мне нравится Кавада. Вы прекрасно понимаете, что она не может не нравиться. На днях вы обозначились, что в скором времени объявите свое настоящее имя и будете искать руки одной из дочерей шаха Дра-вийского царства. Если есть возможность, что вы оставите нашего астролога одну, пожалуйста, скажите мне сейчас.

– Что это изменит?

– Я не женюсь. Я ни в коем случае не буду путаться ни у кого под ногами. Но в тот момент, когда вы решите поменять женщину, я ей предложу все, что у меня есть. И вас не будет мучить совесть.

Бен расхохотался по-настоящему весело.

– Верон, я вас разочарую: у меня нет совести. Или, скажем так, она мне не мешает жить, – он посмотрел в ту сторону, откуда они уехали. – Ваша открытость со мной делает вам честь. Не хочу скрывать, что вы мне нравитесь все больше и больше… Поэтому, наверное, надо прояснить ситуацию. Я никогда не оставлю Каваду одну, пока жив кто-то из нас двоих. А, судя по всему, жить я буду долго. Эта женщина пустила глубокие корни и в моей жизни, и в сердце. Факт моей будущей женитьбы ни на что не повлияет. Так что шансов у вас нет, можете сочетаться браком с легким сердцем.

– Благодарю вас за откровенность, – министр опустил глаза. – Давайте закончим этот разговор. Я все понял. Так что мы продолжаем путь в имение Сияр… или я его продолжу один?

– Зная вашу способность к верховой езде, предлагаю остаться здесь и ждать моего возвращения. Дабы к вашей невесте не прискакал один конь, а вы не сломали шею где-нибудь по дороге. Я даже припас для вас занятие: постарайтесь научиться ловить рыбу.

– Но как? Голыми руками?

– Нет. Поучитесь поражать цель из лука. У вас полдня на тренировку…

Солнце катилось по небу, как стекает капля с медленно наклоняющегося листа. Дувший весь день северный ветер внезапно стих перед самым закатом, и неожиданно распелись птицы. Из них особенно выделялся полевой жаворонок, и его песня была так печальна и страстна, что всадник остановил коня и спешился. Разогретый воздух поднимался от степи вверх, и его движение физически ощущалось и даже, казалось, было заметно по дрожанию бесцветного пространства, переходящего в небо.

Жаворонок прекратил пение, и графу до боли в сердце захотелось снова услышать ее, эту трепетную мелодию жизни… Он лег на землю лицом вниз, почувствовав сразу ударивший в нос крепкий, горький запах полыни.