Пророчество

— Да ладно вам, — хмыкнул я, — вы же специально проговорились. Это ведь вы спрятали в моей комнате шкатулку с деньгами, чтобы я нашёл их в нужный момент, так ведь?

— Не я, — ответил Хозяин Сиреневого замка, — Лиала. С меня Мизраел глаз не спускал всё то время, что мы находились в гостях у Лазурного клана. А вот Лиала, на которую мало кто обращает внимание из-за того, что считают её сумасшедшей, прекрасно справилась со своей задачей. Она у меня хоть немного и оторванная от реальности девочка, но когда надо, соображает хорошо. И вообще… присмотрись к ней. Познакомься получше, поговори по душам. И, уверяю тебя, ты ещё удивишься тому, как много она может тебе открыть.

Я удивлённо посмотрел на Уталака. Серьёзно? Познакомиться ближе именно с Лиалой?

— Именно, принц, — кивнул дракон в ответ, — не концентрируйся на одной Олесии. С ней общение у тебя наладится само собой. Просто помни, что и другим членам нашего клана ты тоже интересен, и они жаждут познакомиться с тобой поближе.

— Нет, я так не могу, — в отчаянии обхватив себя руками, я отвернулся, — скажите, почему? Почему вы мне так доверяете? Почему позволяете стоять на одном уровне с собой — причём делаете это так естественно и непринуждённо, что я и сам, находясь здесь всего несколько часов, начинаю думать, что имею на это право. Так не бывает.

— И всё же, принц, как бы велико не было твое недоумение, ответ очень прост, — невозмутимо ответил Хозяин Сиреневого замка, — в тебе горит Сирень, вот и всё. Она продолжает в тебе гореть даже после того, как ты два месяца провёл среди Лазурных драконов — а для податливой человеческой души это изрядный срок. И эта черта в тебе красноречивее тысячи слов. Каждый в этом замке уже признал тебя частью нашей семьи, осознаёт он это или нет. Но довольно на сегодня разговоров, Дитрих, — он поднял руку, предупреждая мои возражения, — завтра наступит новый день, и ты даже не представляешь, сколько он тебе принесёт. Так что ложись спать, юный принц. Силы тебе завтра понадобятся.

С этими словами Уталак ободряюще улыбнулся мне и, развернувшись, покинул мою комнату. Я же направился в санузел — вымыться с дороги. Набрав огромную ванну воды и совершенно по-детски капнув в неё из всех пузырьков с шампунями и жидким мылом, я с восторгом опустился, вдыхая невероятный букет фруктово-цветочных запахов и позволяя себе расслабиться. Полчаса спустя я, так же найдя предусмотрительно оставленные халат и тапочки, бросил свою одежду корзину для белья, почему-то стоящую во встроенной в стене нише, с трудом дополз до кровати и, нырнув под одеяло, почти мгновенно уснул…

Глава 3, в которой со мной происходит каскад недоразумений, а Лазурные драконы обсуждают новый план

Проснулся я от странного шёпота, который упорно зудел над ухом уже несколько минут.

— А вот спорим, солнце всё-таки дойдёт до его глаза? — раздался чей-то тихий, но очень ехидный голос, — интересно, как он будет ругаться? Папа говорит, что люди — самые большие любители грязных ругательств, даже гномы не в состоянии сквернословить так, как это делают люди.

— Да он раньше проснётся, — уверенно прошептал в ответ другой голос, тоже знакомый, — он же до того, как попасть к драконам, столько дел в своём королевстве переделал. Такие просто физически не могут спать дольше положенного.

— Ну, вчера он всё-таки устал. Перенервничал. Да и наш Пурпурно-Изумрудный чурбан проявил себя во всей своей красе, — сердито прошептал первый голос.

— А то ты его не знаешь, — равнодушно отозвался второй голос, — поворчит, порычит и успокоится. Сам ещё будет вокруг него бегать и пылинки с него сдувать…

Поняв, что поспать мне больше не удастся, я открыл глаза и приподнялся в постели. В креслах напротив сидели Рэй и Вилер, и оба, ехидно улыбаясь, смотрели прямо на меня.

— Вот видишь, Вилер, ты проиграл, — победно заявил Рэй, — так что сегодня будь добр отдать мне Сапфировый шестигранник, хватит тебе его мучить, это редкая, раритетная вещь, нечего ей делать в месте вроде твоей мастерской, где всё рано или поздно ломается.

— Ну и дурак, — надулся Вилер, — каждая вещь должна исполнить своё предназначение в этой жизни, чтобы потом… стать другой вещью. Может, этому сапфиру суждено было стать частью моего грандиозного механизма, а ты вместо того, чтобы позволить ему исполнить свою миссию, хочешь запереть в стеклянном ящике только для того, чтобы каждый день пялиться на него.

— Извините, — хмуро сказал я, разглядывая братьев, — я вам тут не сильно мешаю?