Пророчество

И в этот самый момент меня взяла оторопь. Потому что по лестнице спускалась… эльфийка, одетая в моё платье. У меня просто челюсть упала от изумления. Эльфийка — язык не поворачивался назвать её Дитрихом — выглядела очень колоритно: рыжая шевелюра, уши идеальной длины, чуть накрашенные губы и самую малость подведённые брови. И затем, при более внимательном рассмотрении, множество интересных мелочей: на левом уголке рта губы не подведены до конца, румяны на одной стороне лица были чуть ярче, чем на второй… Верхняя пуговица платья была расстёгнута, выглядела эльфийка заспанной, да и с волосами было такое ощущение, что по ним пару раз гребнем прошлись, да и бросили это гиблое дело. В общем, образ был женщины, если так можно выразиться, немножко вульгарной и распутной.

— Уважаемая, — тут же окликнул её один из стражников, — не будете ли вы так добры подойти?

Сначала я окаменела от страха. Потом решила, что у Дитриха окончательно поехала крыша: мало того, что он сам спустился к тем, кто его ищут, так ещё и сделал это в женском платье. Но эльфийка, обернувшись на голос, округлила глаза и уже через мгновение оказалась возле стражников.

— О, древо и корни, какие же мужчины пожаловали сюда, — с придыханием прошептала она, — конечно, как я могу отказать таким красавцам, — в этот момент она споткнулась и ловко упала прямо в сторону оторопевших стражников, у которых едва хватило реакции подхватить её.

— Ну, вот она я, мои рыцари, — с упоением продолжала она, глядя на них глазами, полными обожания, — уже вся в ваших руках. Что вы хотите со мной сделать?

Я смотрела на всё это действо с глазами, подобно чайным блюдцам, и челюстью, упавшей до самого пола. И, судя по всему, не я одна.

— Мы проводим проверку всех жителей Триниагоса, — сухо сказал стражник, — по приказу короля Мизраела. Это не доставит вам неудобств. Нам всего лишь нужно, чтобы вы дотронулись до этого камня.

— По приказу самого Мизраела, — всплеснула руками эльфийка, закатив глаза, — конечно, доблестные стражи, как я, простая горожанка, смею перечить самому Хозяину этой земли? Как будет лучше пройти проверку? Мне нужно взять его в руки? Или, — лукаво подмигнула она, как бы невзначай приблизившись к стражнику, — мне следует предъявить другие, более чувствительные участки кожи? — в этот момент она позволила платью самую чуточку соскользнуть, наполовину обнажая плечо. Кто-то на заднем фоне присвистнул.

— Спасибо, но это лишнее, — промямлил стражник, бессознательно делая шаг назад.

— Как? То есть ты не хочешь? — в голосе эльфийки прорезался оттенок стали, заставив обоих драконов поёжиться.

— Знаешь, Берк, я думаю, она явно не та, кого мы ищем. Пойдём-ка дальше.

— Ах так?! — разъяренно сказала эльфийка, — значит, вот как?! Я тут перед ними, считай, душу раскрыла, а они просто берут и уходят?! Бесчувственные чурбаны! — после чего схватила пустую пивную кружку и бросила её в затылок одному из уходящих драконов, да с такой силой, что тот секунду спустя с воплем схватился за голову. Эльфийка же бросилась на стойку с рыданиями.

— Гражданка! — сердито сказал дракон, мгновенно оказавшись около эльфийки и схватив её за руки, — что вы себе позволяете? Вы хоть понимаете, что сейчас сделали?..

Но даже будучи оторванной от стойки и силой поднятая драконом-стражником, эльфийка всё равно продолжала лить слезы.

— Успокойтесь, — сердито сказал он, — да что с вами такое?

— Что со мной такое? — взвизгнула эльфийка, — что со мной такое? Убирайся отсюда, недоумок, — взвыла она, вырвавшись из его хватки, — пока я стул об твою башку тупую не разбила! — и, захлёбываясь рыданиями, убежала обратно наверх.

Стражник ошеломлённо смотрел ей вслед. После того, как он повернулся лицом ко мне, за моей спиной уже стоял господин Гиард.

— Применять рукоприкладство в моём заведении вам тоже разрешил господин Мизраел? — угрожающе сказал он…

* * *

Десять минут спустя Фалкеста поднялась ко мне в комнату. Я к этому времени уже успел избавиться от своего наряда и теперь спокойно сидел в кресле. Бывшая фрейлина с каменным лицом подошла к моей кровати, упала на неё лицом в подушку, и лишь тогда я услышал приглушённый истерический смех.

— Да, у меня у самого такое же чувство, — со смешком сказал я, — слишком уж много всякого случилось за последние дни. Надо было разрядиться. Хотя ты, конечно, имеешь право сказать, что это было ну очень странно.

— Дитрих, — всё ещё всхлипывая, спросила Фалкеста, — ты вроде одно время учился театральному искусству по возвращении со строительства дороги. Так почему прекратил?

— Не помню, — пожал плечами я, — кажется, отец просил не лишать заработка человека, который играл меня.

Фалкеста с новым приступом истерического смеха упала обратно в мою подушку. Да, хвалиться тут было особо нечем, но на лицо всё равно сама собой наползла дурацкая улыбка.

Глава 5, в которой я в последний момент меняю свои планы